В-третьих, весной 1974 г. никто berett’у у Сальваторе Винчи не похищал. Т.е. квартиру его, быть может, кто-то и ограбил, вполне возможно, что даже родной сын, но вот только пистолета в квартире не было и быть не могло. Сальваторе вовсе не был таким дураком, чтобы на протяжении многих лет хранить в доме орудие убийства. Пистолет он внёс в список пропавших вещей с целью обезопасить себя на случай полицейской проверки в будущем. Видимо, уже весной 1974 г. Сальваторе Винчи готовился к предстоящей «охоте на людей» или, по крайней мере, допускал возможность повторного использования пистолета в преступлении. И подачей заявления о его краже он задолго до нового преступления уничтожал все подозрения в свой адрес, дескать, он-то добросовестно и своевременно известил полицию о краже, так что подозревать его не надо!
В общем, логика действующих лиц была понятна. Ясно было, для чего Сальваторе Винчи сочинял своё заявление в полицию, и понятно было, отчего судья Ротелла этому заявлению не поверил.
Следует заметить, что изложенная выше информация накапливалась у Марио Ротеллы постепенно. Потребовались месяцы, прежде чем эти сведения сошлись воедино, превратив Сальваторе Винчи в самого перспективного кандидата на роль «Флорентийского Монстра». Впрочем, уверенность следственного судьи Ротеллы разделяли далеко не все члены группы САМ, слишком уж мало Сальваторе Винчи соответствовал «психологическому профилю» разыскиваемого маньяка.
Но в целом благодаря настойчивости судьи Ротеллы к осени 1985 г. Сальваторе стал рассматриваться как наиболее перспективный подозреваемый в деле «Монстра». Впрочем, Ротелла и его сторонники уже тогда делали оговорку, признавая, что Сальваторе, быть может, и не является «Монстром», но знает преступника лично. Более того, по мнению следователей, сардинец деятельно способствовал преступлениям серийного убийцы, передав тому пистолет и патроны, и возможно, оказывая ещё какую-то помощь.
Так выглядели результаты расследования по состоянию на сентябрь 1985 г. В том месяце «Флорентийский Монстр» совершил своё очередное нападение – самое сложное и необычное из всех – в значительной степени повлиявшее на его розыск в последующем.
Около 14:00 в понедельник 9 сентября грибник, бродивший по лесу, известном под названием Сан-Кассиано, неподалёку от деревни Скопетти обнаружил на поляне разрезанную палатку, внутри которой находился залитый кровью женский труп. Грибник был один, и он позвонил в полицию, не сообщив никому из соседей о своей страшной находке – благодаря этому следствие впервые получило в своё распоряжение никем не тронутое место преступления. Карабинеры выставили оцепление более чем за километр от поляны, потому никто из посторонних не смог наблюдать за действиями следователей и криминалистов. Тщательный сбор и анализ следов, обнаруженных в районе палатки, позволил с большой достоверностью восстановить ход событий во время нападения.
Погибших, как выяснилось, было двое. Ими оказались граждане Франции, приехавшие на собственной автомашине в Италию на выходные – 25-летний Жан-Мишель Кравеишвили (Jean-Michel Kraveichvili) и 36-летняя Надин Морио (Nadine Mauriot). Они были любовниками, их отношения не были официально оформлены. Надин являлась владелицей обувного магазина в городке Монбельяр, она была разведена и имела от брака дочку, которая осталась во Франции. Автомобиль – белый «фольксваген», на котором приехали любовники – принадлежал Морио. |