Опаснейшая тварь, добыть которую нереально даже отряду опытных охотников. Ребёнок тащил за собой целое состояние.

Как такое возможно и откуда он вообще взялся, не так волновало Арна, как другой вопрос. Благодаря своей нейросети, которой он, честно сказать, очень гордился. Он был одним из немногих здесь людей, кто имел подобную штуку, и мог гораздо больше, чем человек, её не имеющий. Дело в том, что на этой планете не работала никакая электроника. Вообще. Даже на орбиту летают челноки, которые работают благодаря химическим реакциям и допотопным двигателям на реактивной тяге. Вот и обычные разумные нейросети гибли практически мгновенно. Трудно даже представить, сколько здесь утеряно разнообразной техники и погибло людей, прежде чем разобрались, что и из-за чего происходит. На этой псиактивной планете корректно работали только бионейросети, которые стоят запредельных денег. Арну в свое время повезло, что родной дядя как раз к его восемнадцатилетию оставил ему в наследство именно такую нейросеть. Он её, конечно, приобретал не для племянника, а для своего сына, но вся его семья вместе с ним погибла в бою с пиратами из Аварской империи. В итоге заказ получил уже Арн и без каких-либо сомнений установил эту нейросеть себе.

И сейчас эта в высшей степени полезная штука позволила безошибочно определить, что опаснейшая тварь, которую тащил ребёнок, убита каменным ножом, который парень держал в руке.

Тварь, на которую не рискуют идти сильнейшие отряды охотников, убили каменным ножом, и убил её ребёнок. Нереально, невозможно и просто немыслимо.

Осознав это, Арн только и подумал: кто же ты такой есть парень.

Конец интерлюдии.

Дорога до ворот много времени не заняла. Когда смог рассмотреть лицо человека над гребнем стены, как я понял, дежурного у входа в поселение, даже выдохнул с облегчением. Обычный для Земли человек, да ещё и с рязанской мордой лица, прям чем-то родным повеяло. Но вот глаза его мне не очень понравились, вернее, не сами глаза, а эмоции в них. Там было всё: сильное удивление, неверие и неприкрытая алчность, когда взгляд человека падал на мой трофей.

Так как этот чудо-охранник не произнес ни слова, когда я подошёл, пришлось самому к нему обращаться, что я и сделал, не особо заморачиваясь какими-либо политесами.

— Мил человек, может, пустишь меня внутрь?

Мужик даже вздрогнул от моего обращения, как-то встряхнулся и что-то быстро затараторил. Ни хрена я не понял из его тирады, никогда не слышал этого языка. Проблема, однако, на языке жестов особо не поговоришь. А мне очень хотелось бы понять, где я нахожусь и кто в этом виноват. Не успел ничего предпринять, как рядом с охранником появился ещё один человек, судя по лицу, маленько постарше и посерьезнее. Он тоже начал у меня что-то спрашивать, сначала на таком же тарабарском языке, потом на другом, третьем…

Я только руками разводил, показывая, что ни хрена я его не понимаю. Довольно быстро ему это надоело, и он, повернувшись к дежурному, что-то произнес, после чего тот на минуту исчез, а вскоре в створке ворот отворилась дверь, которую я, честно сказать, до сих пор даже не замечал. Дежурный жестом показал, что можно проходить.

Как только попал внутрь, события сразу закрутились с какой-то безумной скоростью. Мужик, который выглядел постарше, подошёл вплотную, внимательно меня осмотрел, и кивнув, показал, чтобы я следовал за ним.

Уже через пару минут мы подошли у довольно большому зданию, которое издали показалось мне надувным. Вблизи стало понятно, что оно из неизвестного мне материала, по структуре напоминающего пенобетон. Внутри оказалось что-то вроде склада, с рядами стеллажей, на которых стояло множество разных по размеру ящиков совершенно непривычного вида.