– От него исходит своего рода свечение, сэр, – сказал я.

– Свечение? – подозрительно сощурился Сивелл.

– Именно.

– Которое, конечно, видишь только ты? – язвительно добавил он. – С помощью своих таинственных суперспособностей?

– Да, – твердо ответил я, не опуская взгляда, – с помощью моих суперспособностей.

– Ладно, – сдался Сивелл. – Значит, картина такая: в тоннеле потерпевшего пырнули в спину волшебным глиняным черепком. Он вышел на пути искать помощь, дошел до платформы, влез на нее, потерял сознание и скончался от потери крови.

Благодаря камерам видеонаблюдения мы узнали точное время смерти: 1:17 пополуночи. В 1:14 ближайшая к платформе камера зафиксировала бледное, смазанное пятно его лица, когда он залезал наверх. На записи было видно, как парень безуспешно пытается встать, как в конце концов бессильно заваливается на бок и больше уже не двигается.

Смотритель выбежал к нему спустя всего несколько минут после того, как увидел на мониторах камер. И, по его словам, застал уже абсолютно бездыханным. По прежнему непонятно было, как убитый оказался в тоннеле и как оттуда выбрался убийца, но, когда криминалисты закончили с бумажником, удалось хотя бы установить личность.

– Вот черт, – буркнул Сивелл. – Американец!

Он протянул мне пакет для вещдоков, в котором лежала пластиковая карточка. Первая строчка на ней гласила «ШТАТ НЬЮ ЙОРК», ниже значилось «ВОДИТЕЛЬСКОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ», затем шли имя, дата рождения и адрес. Джеймс Галлахер, двадцать три года, приехал из некоего Олбани, что в штате Нью Йорк.

После недолгого спора о том, сколько времени сейчас в Нью Йорке, Сивелл поручил одному из подчиненных, работающих с родственниками жертв, связаться с полицейским управлением города Олбани. Это, оказывается, столица штата Нью Йорк – а я и не знал, пока Стефанопулос не сказала.

– Степень твоего, Питер, невежества, – покачал головой Сивелл, – прямо таки пугает.

– А нашего бедолагу снедала жажда знаний, – заметила Стефанопулос, просматривая документы. – Он учился в колледже Святого Мартина.

В бумажнике обнаружилось удостоверение члена Национального союза студентов, несколько визитных карточек, на которых стояло имя Джеймса Галлахера, а также (как мы надеялись) его лондонский адрес: бывшие конюшни рядом с Портобелло роуд.

– Как я люблю, когда нам облегчают жизнь, – довольно ухмыльнулся Сивелл.

– Итак, Питер, что дальше? – спросила Стефанопулос. – Обыск дома, допрос родственников и знакомых? С чего начать?

До этого момента я в основном помалкивал и сейчас вообще то больше всего хотел смыться отсюда и отправиться домой. Но Джеймса Галлахера прикончили магическим оружием. Ну, то есть черепком от магического горшка. И вот этот то факт я никак не мог оставить без внимания.

– Надо бы заглянуть к нему на хату, – наконец выразил я свое мнение. – На случай, если он сам был адептом.

– Адептом, значит? – хмыкнул Сивелл. – Это у вас терминология такая?

Я снова умолк, и Сивелл бросил на меня взгляд, полный скупого одобрения.

– Значит, решили, – подытожил он. – Сначала обыск, затем найдите всех знакомых и родственников и составьте расписание их допроса. Транспортники пришлют сюда еще несколько человек – надо прочесать тоннель в обе стороны.

– Транспорт Лондона нам за это спасибо не скажет, – заметила Стефанопулос.

– Ну что ж, я им сочувствую.

– Надо сказать криминалистам, что орудие убийства, возможно, является археологическим артефактом, – сказал я.

– Археологическим артефактом? – переспросил Сивелл.

– Возможно.