Ничего не произошло — энергию выстрела поглотил защитный экран. На лице у Джонсона отразилось изумление: оно еще усилилось мгновение спустя, когда Алекс с помощью силового луча вырвал у него из руки пистолет.

— — Теперь расскажи нам, сын мой. — сказал Джефф, — почему ты решился нарушить святость храма Мотаа?

Джонсон обернулся к нему и сказал с угрюмым вызовом в голосе:

— — Бросьте вы эту муру про своего Мотаа. Меня на это не возьмешь.

— — Не подобает глумиться над Богом Мотаа.

— — Да бросьте, я вам говорю. Лучше объясните, что это такое?

Он показал на посох.

— — Бог Мотаа ничего никому не объясняет. Сядь, мой сын, и моли его и прощении.

— — Еще бы, так я и сел. Нет, я сейчас отсюда уйду. И если не хотите, чтобы сюда нагрянули косоглазые, не вздумайте мне мешать. Я белого человека не выдам, но кто меня тронет, пусть пеняет на себя.

— — Ты хочешь сказать, что ты просто вор?

— — Лучше придержи язык. Вы тут швыряетесь золотом направо и налево — конечно, всякому это интересно.

— ‑Сядь.

— — Я ухожу.

Он повернулся к двери.

— — Придержи его, Алекс, — сказал Джефф. — только не причини боли.

Задача была непростая, и Алекс замешкался. Джонсон был уже на середине лестницы, когда ноги у него подкосились, и он тяжело упал, ударившись головой об угол. Джефф не спеша встал и надел мантию.

— — Присмотри за ним, Алекс, — сказал он. — Я пойду на разведку.

Он поднялся наверх и через несколько минут вернулся. Джонсон лежал без сознания на койке Алекса.

— — Ничего страшного, — сообщил Джефф. — Замок в верней двери был отперт отмычкой, я его снова запер. Там никто не проснулся. Нижний замок придется менять, в нем все чем‑то расплавлено. Надо бы защитить эту дверь экраном, я скажу Бобу. — Он взглянул на тело, распростертое на койке. — Еще не пришел в себя?

— — Начал было, я вколол ему пентотал натрия.

— — Хорошо. Я хочу его допросить.

— — Я так и думал.

— — Наркоз полный?

— — Да нет, доза мала. Ровно столько, чтобы разговорился.

Томас изо всех сил стиснул пальцами мочку уха Джонсона, но тот лишь чуть шевельнулся.

— — Почти полный. Должно быть, сильно ударился головой. Джонсон! Ты меня слышишь?

— — М‑м‑м ( Да.

Допрос длился долго. В конце концов Алекс сказал:

— — Послушай, Джефф, а нужно нам все это выслушивать? У меня такое чувство, как будто я копаюсь в помойной яме.

— — Мне тоже противно, но мы должны знать все, — ответил Джефф и продолжал допрос.

От кого Джонсон получал деньги? Что интересует паназиатов? Как он передавал сведения? Когда следующая связь? Кто еще на них работает? Что паназиаты думают о храме? Знает ли его начальник, что он здесь?

И наконец, — что заставило его пойти против своего народа?

Действие укола кончалось. Джонсон уже начинал понимать, где находится, но сдерживающие центры у него были еще отключены, и он выкладывал все начистоту, не заботясь о том, что о нем подумают:

— — Должен же человек о себе заботиться, верно? Если ты не дурак, нигде не пропадешь.

— — Мы с тобой, наверное, дураки, Алекс, — заметил Томас. Помолчав несколько минут, он сказал: — Кажется, он выложил все, что знает. Теперь надо решить, как с ним поступить.

— — Если сделать еще укол, он может рассказать что‑нибудь еще.