— Есть! Готова! Господин Рене! — крикнул Франсуа, как кричат, ликуя, дети, впервые подстрелив зайца.

Он уже собрался подойти и нанести тигрице последний удар.

— Стой, несчастный! — воскликнул Рене. — Перезаряди ружье.

— Зачем, господин Рене, она же мертва?

— А ее супруг тоже мертв, болван? Послушай.

— Никогда такой ужасный рев не касался человеческого слуха.

— Перезаряди ружье, перезаряди ружье и встань позади меня, — велел Рене.

Но, видя, что Парижанин дрожит разом от страха и восторга, да так, что сыплет порох наземь мимо ствола бывалый охотник передал парню свое оружие и принялся перезаряжать ружье товарища.

Минуту спустя оба ружья были набиты порохом и перезаряжены.

— Больше не рычит, — шепнул Франсуа.

— Потому что понимает — тигрица мертва или в западне. И, чтобы не попасться, как она, тиф разведывает, что случилось. Тихо! Слушай.

— Дьявол! — сказал Франсуа на ухо Рене. — Будто ветка хрустнула?

И в этот момент Рене стукнул парня по плечу и указал на огромную голову тигра, который, стелясь по земле, выходил из коридора, ведущего в джунгли. Сперва он бросился к логову и, найдя его пустым, бесшумно стал красться к зарослям.

Франсуа кивнул в знак того, что видит хищника.

— В правое ухо Филиппа, — громко сказал Рене.

И выстрелил.

В течение нескольких секунд дым мешал увидеть результат выстрела.

— Поскольку я жив, — хладнокровно заметил Рене, — тигр умер.

И действительно, через секунду они увидели тигра, который бился и рычал в агонии.

— Зачем вы перед выстрелом сказали: «В правое ухо Филиппа»? — спросил Парижанин. — Это тигра так зовут?

— Так окликают тигра, когда бросают ему вызов.

Рене благоразумно подождал, желая убедиться, что тигр действительно мертв. Долго ждать не пришлось: убитый одним выстрелом, тигр умер раньше самки, которой достались две пули. Пуля, войдя в правое ухо, как и было объявлено превосходным мастером стрельбы, проникла в мозг и умертвила животное одним ударом, в то время как тигрица испустила последний вздох только через четверть часа.

Охотники прождали некоторое время, надеясь, что выстрелы привлекут внимание людей из охраны, которые захотят узнать, что произошло, но напрасно. Тогда, довольные охотой, молодые люди решили сперва дойти до места привала, а затем возвратиться с лошадью и подобрать тигров.

Но Франсуа ни за что на свете не хотел расставаться с детенышами, он забросил ружье за спину, подхватил за шкирку обоих тигренков, как он их называл, подождал, пока Рене перезарядит ружье, и пошел вслед за ним по дороге к озеру, до которого было около километра пути.

Но не прошли они и ста шагов, как клич, напоминающий звучанье десяти труб, огласил лес, и следом раздался второй.

Стрелки переглянулись. Крик был незнаком. Какое животное могло испустить его?

Рене хлопнул себя по лбу.

— Боже! Это же слоны зовут на помощь!

Он метнулся вперед так стремительно, что успел промчаться следующие сто шагов, прежде чем Франсуа наконец сообразил последовать за ним.

Рене верно угадал направление и выбежал на берег озера ровно в двадцати футах στ того места, где оставил девушек. Зрелище, которое предстало его взору, заставило его замереть в ужасе.

Люди из эскорта разбежались, опасаясь приблизиться. Сестры, сидевшие у подножья дерева в объятиях друг друга, казались оцепеневшими от ужаса. Слоны единственные остались на посту и, с поднятыми хоботами, грозили огромному боа, который, обвившись вокруг нижних ветвей дерева, над девушками, качал огромной головой в пятнадцати футах от земли, не спуская взгляда с Жанны и Элен, похоже, испытывая на юных сестрах свою гипнотическую власть.