Лучше об этом было не думать.

Глава 17

Оно

1

Вернувшаяся накануне из Польши Марина Эдуардовна Великанова‑Рахматуллина оказалась родственной душой невыспавшемуся Бондареву. Разбуженная мужем, она сидела на кухне в спортивном костюме, в пограничном состоянии между сном и бодрствованием. Алексею казалось, что еще вот‑вот, и она грохнется с табурета на пол.

Если Марине было глубоко безразлично, кто эти двое мужчин перед ней и чего им надо – лишь бы поскорее закончить эту тягомотину и идти досыпать, – то муж Марины, хмурый, широколицый крепыш в таком же спортивном костюме, затребовал у визитеров документы и долго допытывался, что да как. Документов у Бондарева с Беловым хватало, благо в серой высотке Конторы целый этаж, третий, был отведен под «аксессуары». И уж чего‑чего, а удостоверений там были настоящие залежи, всех сортов и мастей. Разве что удостоверения президента Российской Федерации не было, и то потому, что никто не запрашивал.

– Марина, – говорил Белов, а Бондарев серьезно хмурил брови и рылся в лежащей на коленях папке с бумагами. – Дело очень серьезное, и мы надеемся на вашу помощь.

– Ну‑у‑у что‑о‑о, – простонала Марина.

– Скажите, пожалуйста, когда вы учились в школе...

– Чего? – Она открыла сначала один глаз, потом второй.

– Когда вы учились в школе, в третьем или четвертом классе..

– Вот тогда я точно никаких правонарушений не совершала! – тихо засмеялась она. – Наверное... Ну пирожок из буфета стащила. Ну два...

– Речь не о вас. Точнее, о вас, но не о ваших преступлениях.

– Давайте конкретнее! – влез в разговор муж. – Что вы в самом деле вокруг да около! Мы только с дороги, устали как собаки...

– Конкретнее... – задумался Алексей.

– Марина, вас никто не пытался зарезать в январе девяносто второго года? – спросил Бондарев, что‑то рисуя на уголке листа бумаги. – Нет? А бабушку вашу?

Девушка окончательно проснулась и теперь смотрела на Бондарева, пытаясь понять, то ли это несмешная шутка, то ли... По лицу Бондарева она так ничего и не прочитана, потом посмотрела на лицо Белова, тоже ничего там не увидела и, столкнувшись с ошарашенным взглядом мужа, велела ему сварить кофе.

– Это что, шутка? – спросила она, поправляя стянутые в узел на затылке волосы.

– А что тут смешного? – отозвался Бондарев.

– Вот именно, что ничего смешного.

– Так что? Девяносто второй год... Зима, вы приходите домой из школы вместе с бабушкой, дома вас поджидает незнакомый мужчина. С ножом. Было такое?

– Вообще‑то, меня никогда из школы бабушка не забирала, – сообщила Марина, потирая виски.

– Уверены?

– Да точно.

– Вы так хорошо помните третий класс?

– Если бы меня хотели зарезать – я бы запомнила.

– Я про бабушку.

– Меня всегда старшая сестра забирала. Она на два года старше, мы в одной школе учились. Я ее ждала, и мы вместе шли домой. Никаких бабушек. Потому что одна бабушка в Красноярске жила, другая – в деревне, в области.

– А жили вы в девяносто втором году...

– На Текстильщиков.

– Это частный сектор?

– Нет, хрущевка.

Бондарев посмотрел на Алексея и захлопнул свою папку.

– Тогда больше вопросов не имеем. Спасибо за помощь.

– Пожалуйста, – растерянно проговорила Марина. – Только я же ничем не помогла.