Тиффани махнула рукой. То, что за этим последовало было еще более отвратительным, чем выделение запчастей Брайана в шарик под потолком. Наконец весь Брайан, моргая, стоял перед ними.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — задохнулся ЗакЗак.

Брайан снова моргнул. — Что случилось? — спросил он.

ЗкЗак, стоящий позади него, с ужасом и облегчением стал неистово охлопывать его. — Ты весь здесь? Ты не воздушный шар?

— Эй, не трогайте от меня! — сказал Брайан, отталкивая его.

Аннаграмма застонала. Она открыла глаза, увидела Тиффани и попыталась подняться на ноги и  отодвинуться от нее подальше, в результате она попятилась назад на четвереньках, как паук.

— Пожалуйста, не делай этого со мной! Пожалуйста, не делай! — закричала она.

Тиффани подбежала к ней и помогла встать. — Я ничего не сделаю тебе, Аннаграмма. — радостно ответила она. — Ты моя подруга! Мы все друзья! Разве это не чудесно  пожалуйста пожалуйста остановите меня…

Нельзя забывать, что пиксти, это не домовые. Теоретически, если оставить домовому блюдце с молоком, он сделает за вас ваши домашние дела.

Нак Мак Фигл… не сделают.

Нет, они попытаются, если вы им нравитесь и вы не оскорбили их, налив в блюдце молоко . Они всегда готовы  помочь. Они просто делают это не совсем правильно. Например, не стоит счищать неподдающееся пятно с тарелки, колотя по нему головой.

И вряд ли вам будет приятно увидеть раковину, в которой плещутся фиглы, вперемешку с вашим лучшим фарфором. Или увидеть свою любимую вазу, катящуюся по полу, внутри которой фиглы сражаются с друг другом и с прилипшей грязью.

Но, спрятав подальше свой лучший фарфор, мисс Левел обнаружила, что фиглы ей даже нравятся. Было в них что-то такое несгибаемое. И они совершенно не удивлялись женщине с двумя телами.

— Ах, да что в этом такого. — сказал Роб Всякограб. — Когда мы грабили для Кралевы, мы якось попали в мир, где у всех людей было по пять тулов. Всяких размером, для самой разной работы, вишь ли.

— В самом деле? — спросили обе мисс Левел.

— Айе, и у самого великого была огромадна лева рука, чтоб лишь банки с соленями откупорять.

— Да, крышки иногда еле отркрутишь. — согласилась мисс Левел.

— Ох, сколько мы зрили дивных мест, когда в набеги для Кралевы ходили, — сказал Роб Всякограб. — Но мы с энтим покончили, потому как была она шибко коварна жаднюча злыдня, вот кто!

— Айе, а вовсе не оттого, что она вытурила нас из Страны Фей за то, что были мы на бровях еще до обеда, что бы там энти отвратцы не мпф мпф… — добавил Вулли Валенок.

— На бровях? — переспросила мисс Левел.

— Айе… ох, айе, Это значит… устали. Айе. Устамши мы были. Вона что оно значит. — ответил Роб Всякограб, крепко зажимая рукой рот брату. — А те, мерзопакостнику, и не ведомо, как перед леди речи вести!

— Эээ… спасибо за посуду. — сказала мисс Левел. — Не стоило, правда…

— Ах, энто нам не трудно. — радостно ответил Роб Всякограб, отпуская Вулли Валенка. — Я не сумлеваюсь, энти тарелки запросто можно склеить.

Мисс Левел поглядела на часы без стрелок. — Уже поздно. — сказала она. — Что конкретно вы собираетесь делать, мистер Всякограб?

— Чегось?

— У вас есть план?

— О, айе!

Роб Всякограб пошарил у себя в напузнике — кожанном мешочке, который почти все фиглы носили привязанным к поясу. Никому не ведомо, что они хранят в них, но иногда там можно найти любопытный зуб.