Пока старшие отлучались искупаться, Яшка встал на стреме, а Пельмень влез внутрь. Выяснилось, что пожитки не тронуты. Пельмень уже задумывался о том, чтобы эвакуировать драгоценные матрацы, но Анчутка начал кряхтеть, обозначая шухер, пришлось самому по-быстрому вылезать. Поскольку палаток было две – в одной обитали Васька с Сашком, во второй, по-царски, Гога, пацаны ближе к вечеру изобразили нежданную радость – обнаружение уютного ночлега. Ко всеобщему, кстати, удовлетворению.

К лазу идти они не рисковали, да и времени свободного скоро не стало: под руководством Князева выкашивали траву, размечали землю колышками, от которых профессор, ориентируясь по какой-то странной штуке вроде компаса, указывал, куда втыкать следующие колышки и растягивать бечевки. В общем, нарезали местность как пирог.

Около фундамента ничего подобного не делали.

Профессор распорядился выдать на двоих одну лопату, а на вопрос: «Почему?» – пояснил:

– Копает все равно один, другой перетирает землю.

– А ежели не найдем ничего? – поинтересовался Яшка.

– Тогда перейдете на следующий квадрат. Вот вам план, что найдете – начертите, – и торжественно вручил им сине-красный командирский карандаш, – занимайтесь.

Как-то выдался настоящий парун, уже с утра, и профессора не было, хотя обещался, и после утреннего неспешного изображения трудов никто из старших не торопился приниматься за них снова. Валялись кверху животами, покуривали, Сашок наигрывал на гитаре. Наконец Васька кинул давно ожидаемую идею:

– Ну что? Сгоняем?

– А то, – позволил Гога.

– Зачем гонять? – мечтательно глядя в небеса, вопросил Сашок. – Если можно послать бойцов.

– Точно! – одобрил Васька и свистнул Андрюху с Яшкой.

– Так, пацанята. Где самогон продается, знаете?

– Кто же не знает, – хмыкнул Пельмень, – каждая курица знает.

– Ну раз каждая, тогда вот вам гроши и еще…

– Она нам не продаст, – подал голос Яшка, – знает, что мы не употребляем, а чужим не отпустит. Боится.

Васька вдруг встал в позу и продекламировал:

– Радуйся, Саша! Теперь водка наша!

– Как же, знаю, Коля, я: теперь монополия, – хмыкнув, отозвался Сашок.

– Эхма, жизнь! – вздохнул Гога с необычной для него живостью. – Даже бабку, что одним копытом в могиле, и ту запугали.

– Ну тогда держите еще тридцатку, возьмете пол-литру в лабазе и…

– Нам не продадут, дядь Вась, – заметил Пельмень, – там сейчас тетка знакомая за прилавком.

– Ну ни на что вы не годитесь, – горестно заметил Васька, – придется самому плестись. А вы тогда шуруйте отсюда, никчемы. В кино, что ли, сходите.

– Работать не будем сегодня? – уточнил Яшка.

– «Работать не будем», – передразнил Василий. – Ты руля видишь тут? Ну, профессора. Нету! Что делать – непонятно, стало быть, выходной. Валите и не отсвечивайте. Ближе к вечеру вернетесь.

– Ну ладно, – неуверенно протянул Пельмень, – тогда мы пошли.

Васек царственно махнул рукой:

– Идите, идите, молодые люди. Посетите кино, музэи, буфэты…

Обменявшись многозначительными взглядами, ребята отправились в путь. Если поторопиться, можно успеть на удобную электричку, а там недалеко и до вокзала с его самыми заманчивыми перспективами – лопатниками, забытыми чемоданами и прочим.