Кащей умолк. Колька тоже молчал на протяжении всей этой речи – сперва ошарашенный его появлением, потом – пристукнутый его словами, дальше от нараставшей злости. Нет, он почему-то был уверен, что Кащей его не обманет – вернет домой. И Колька вовсе не был уверен, что сможет пройти все пять "уровней" да ещё и победить потом Кащея. Но… если это и правда сказка – должен же быть, блин, какой-нибудь сказочный закон, который на стороне его, Кольки, странствующего рыцаря, спасающего княжну – а не на стороне этого "новосказочного" злодея?! Ведь он, Колька – ПОСЛЕДНЯЯ надежда Зоринки! В самом деле – последняя, и это уже не сказка…

– Не пойду я с вами, – набыченно отозвался мальчишка и шагнул назад. – Идите сами и ждите, я к вам потом загляну.

Кащей вновь улыбнулся. Он не стал грозить, кричать или произносить фразы типа "тьфу-тьфу, русским духом пахнет!" Он просто пожал плечами и, вздохнув, сообщил:

– Жаль. Едва ли мы ещё увидимся. Прощайте, Николай.

И – исчез. Как выключенной изображение в телевизоре, не оставив следов на берегу и не делая попыток забрать с собой Кольку.

…– Эй, подождите! – завопил Колька, именно в этот момент с ужасающей ясностью поняв: он В САМОМ ДЕЛЕ остался тут, и возможно – навсегда. Появись Кащей снова – И Колька согласился бы на его условия немедленно! Только вот Кащей не вернулся. Колька посопел, плюнул в болотную жижу и, пробормотав "ну и флаг тебе в руки", зашагал туда, где вроде бы было посуше…

…Через два часа заряд злости, поддержавшей Кольку на ногах, иссяк. Мальчишка устало опустился на ствол упавшего дерева, тупо глядя в папопротник у колен. Ему было жарко, как в бане, хотелось пить, есть и плакать.

Он сумел уйти от болота, но лес не кончался, и звуков никаких больше не слышалось. Не находилось никаких следов того, что вообще обитаем. Колька боялся себе признаться, но он заблудился начисто, и оставалось только громко и постыдно орать: "Спасите, ау!" Да он бы заорал, заорал, не задумываясь – вот только не хотел драть глотку, зная, что его все равно никто не услышит.

– Эй! – все-таки крикнул он. – Помогите!

Лес ответил молчанием. Он не любил шума, и Колька притих, не осмеливаясь больше даже раскрыть рта.

Так, молча и неподвижно, Колька просидел довольно долго. Потом устало поднялся и уже не пошел, а побрел в лес – просто чтобы не сидеть на одном месте, дожидаясь неизвестно чего.

Через десять минут он вышел на дорогу.

Таких дорог Колька ещё никогда не видел. Песчаная, в каких – то ухабах и рытвинках, с неровными и слишком узкими колеями, между которыми было очень маленькое расстояние, она желтела у ног мальчишки, выворачивая из-за стены придорожных кустов и за такие же кусты ныряя. Машинных следов тут не было, из чего Колька заключил – эта не та дорога, к которой он так лихо стартовал. По краям дороги не было привычных телефонных или электрических столбов. Просёлок, пришло в голову Кольке где-то слышанное или читанное слово. Но это тоже не могло служить указанием времени – такие просёлки были, наверное, тыщу лет назад и есть в XXI веке.

От облегчения у Кольки даже голова закружилась, и он перевёл дух. Как бы далеко не тянулась эта дорога – она рано или поздно выведет к людям. А там будет видно.

Он снова прислушался, надеясь поймать человеческие звуки, не слышал пение птиц на шум деревьев, почти смыкавшихся над дорогой. Ещё не сколько секунд поразмыслив, мальчишка зашагал направо. Просто чтобы подчеркнуть для себя: моё дело правое.

Иди по песку было тяжеловато – сухой и сыпучий, он не пускал ноги и засыпался в кроссовки. За первые же две сотни шагов в нескольких местах попались звериные следы – это открытие не радовало.