Одарив его проницательным взором, де Сэмпре поклонился.

– Приятно иметь дело с понимающими людьми, – произнёс он. – Последние годы меня не баловали этим. Должен заметить, изысканное общество я ценю выше комфорта, а королева, говорят, не терпит вблизи себя глупцов.

– Она вообще не отличается терпимостью – молодость, знаете ли. Вот мы с Артуром – мужики тёртые и понимаем, что люди, в массе, не сахар.

– Гниль, – внятно сказала Лора, не открывая глаз.

Усмехнувшись, Светлан продолжил:

– Если б такими были все, жить стало бы скучно. К счастью, имеются исключения. Но нельзя ж требовать, чтобы они составляли большинство?

– Полностью разделяю, – поддакнул барон. – Люди несовершенны, даже у лучших найдутся изъяны. Не всем же быть героями, как вы, – безупречными, бесстрашными!..

– Ну, – согласился теперь Светлан. – А королева – не сознаёт. И стоит кому из придворных нашалить: провороваться там или втихую порешить ближнего, – как ему тут же перекрывают кислород… Или взять, к примеру, военных. Ведь отличные парни, да? Только время от времени, сгоряча или по острой нужде, убивают женщин и детей, а также насилуют, грабят…

– Эдак ты мне всю интригу порушишь, – заметил Артур, улыбаясь. – Отпугнёшь беднягу барона напрочь.

– Должен же он знать, на что подписывается? Человек вроде разумный, сумеет взвесить плюсы да минусы. И соотнести свои возможности с требованиями работодателя.

Дальнейший разговор прояснил многое. Де Сэмпре оказался занятным субъектом, по-своему даже симпатичным. Безжалостным и беззлобным одновременно. Совести он был лишён начисто, а честь ему худо-бедно заменяла рассудочность. Как ни странно, у него хватало ума верно оценивать людей, даже если те мало походили на него. К тому же он был неплохо образован – в отличие от диких баронов юга, взращённых в лесу или на болотах, – сказывалась близость просвещённой Нордии. Впрочем, здешним дворянам это лишь давало возможность, но реализовывал её далеко не каждый. Вот де Сэмпре – молодец, не упустил.

Ситуацию в Междуречье барон представлял прекрасно, и послушать его стоило. Даже сведения Артура устарели. Привычно поглядывая по сторонам, а в особо густые заросли вглядываясь через монокуляр, Светлан подхлёстывал рассказчика короткими репликами, направляя на то, что интересовало самого, – и постепенно картинка выстраивалась. Но вот как повернётся она, когда на здешнюю арену вырвется де Бройль с дружиной?

Пока мужчины трепались, Лора в самом деле уснула, совершенно обмякнув лицом и посапывая, как младенец. Зато не дремала Жанна, затаившись в ногах Светлана. Да и киска Лу явственно навострила уши, если не понимая всё, то исправно переправляя сведения по известному адресу. Интересно, догадывается ли об этом барон?

– Похоже, де Биф примет нас неласково, – резюмировал Артур. – Впрочем, как и предполагалось. А если его тоже для начала постращать?

– У графа не хватит ума оценить ваш намёк, – ответил де Сэмпре. – Разве запечёте его прямо в латах.

– Местный деликатес: печёная графятина, – фыркнул Светлан. – Может, и вправду? Наш барон так его расписал!..

– Ты ж не любишь крайних мер? – удивился король.

– Скажу с большевистской прямотой: я не святой. И на всех моей жалости не хватает – приходится расходовать избирательно.