|
Мужчина был во фраке. Поза его показалась полисмену настолько необычной, что он счёл своим долгом, переступив ограду, направиться по лужку к той клумбе рододендронов, возле которой стоял этот стул. Приблизившись к незнакомцу, он убедился, что подозрения его были не напрасны: неизвестный был мёртв. По документам, найденным в кармане покойника, полисмен установил, что это был Бернард Слэн. Осмотр трупа показал, что смерть наступила вследствие удара по голове каким–то тяжёлым предметом.
Недалеко от этого места находились железные ворота. Замок на них оказался сломанным. Немедленно прибывшие агенты Скотленд–Ярда тщательно осмотрели место происшествия, затем допросили портье дома, где ранее жил убитый, и шофёра такси Рейнольдса. Как и портье, Рейнольдс был безупречным человеком. Он был вдовцом. Проживал в небольшой квартирке над автомобильным гаражом на Пекарной улице. — Довольно странное убийство, — сказал Леон Гонзалес, облокотясь на обеденный стол и подперев голову руками. — Почему? — спросил Манфред. — Потому, что в кармане убитого нашли счёт гостиницы. Он указал пальцем на один из столбцов газеты. Джордж потянулся за газетой и прочёл следующее: «В правом кармане фрака полицией была обнаружена окропленная кровью бумажка, оказавшаяся счётом, выписанным Ост–Эндским «Пледж–отелем“ 3–го августа 1921 года на имя м–ра и м–с Цильбрехем на сумму 7.500 франков.» Манфред отбросил газету. — Лично мне кажется странным, что этот совершенно пьяный человек ухитрился каким–то образом покинуть незамеченным свою квартиру и попасть в Гринпарк, расположенный так далеко от его дома. Леон пожал плечами. — Этот новый закон, запрещающий оглашение подробностей бракоразводных процессов, ровно ничего не стоит, — сказал он. — К счастью, в данном случае дело было ещё в 1921 году, так что подробности пребывания мистера и миссис Цильбрехем в «Пледж–отеле» вполне могут быть оглашены, если дело дойдет до суда. — Ты подозреваешь убийство из мести? Леон пожал плечами. Инспектор Скотленд–Ярда Роберт Медоуз был искренним другом Трёх Справедливых. Он частенько заходил по вечерам на Керзон–стрит выкурить трубку–другую в обществе своих неофициальных коллег. В этот вечер он явился, полный свежих впечатлений о загадочном убийстве. — Кстати, — сказал он, — имена четы Цильбрехем мы вычеркнули из дела. Ясно, что мистер Цильбрехем был не кто иной, как Слэн. Ну, а дама — одна из его любовниц… — На которой он собирался жениться, — сказал Гонзалес. — С чего вы взяли? — спросил озадаченный сыщик. Леон усмехнулся. — Счет был переслан убитому с целью напомнить о существовании некоего мужа. Но не это важно. Меня интересует одна деталь: когда шофёр подъехал к дому, Слэн вышел тотчас же? — Вы, как видно, тоже собирали сведения, — заметил сыщик. — Нет, он вышел не сразу. Как человек тактичный, шофёр решился не вытаскивать Слэна из автомобиля, чтобы люди, находившиеся в вестибюле, не заметили его состояния. — Он, пожалуй, самый тактичный из всех шофёров Лондона, — проронил Гонзалес небрежно. — Ещё вопрос: долго ли находился портье на пятом этаже? Инспектор покачал головой. — Трудно сказать. Он пробыл там некоторое время, беседуя с квартирантами. Очевидно, когда внизу, в квартире Слэна, хлопнула дверь, он сообразил, что кто–то пришел, и спустился вниз. Леон откинулся на спинку кресла, блаженно улыбаясь. — Каково твое мнение, Раймонд? — обратился он к молчаливому Пойккерту. |
