— Возможно.

— Забавно. Мы могли бы остаться в Лондоне.

Грей стиснул зубы.

— Нет уж, благодарю.

Тристан взял со стола какой-то журнал, но с гримасой отвращения тут же положил его обратно.

— Тебе удалось сбежать от нее, и маловероятно, что ты снова с ней столкнешься.

Никто, кроме Тристана, не осмелился бы говорить с Уиклиффом о Кэролайн, но лучше бы он выбрал другую тему для разговора.

— Она хотела выйти за меня замуж, — процедил Грей сквозь зубы, — но — ради всего святого! — как можно было раздеваться в гардеробной на балу в «Олмэксе»?

— А представляешь, каково было мне? Я стал срочно искать шляпу, чтобы бежать.

— Если бы вошел кто-то другой, а не ты, эта проклятая женщина…

— …была бы сейчас ее светлостью герцогиней Уиклифф. Но ведь она не единственная, кого ты видел голой, и не она одна мечтала тебя соблазнить, чтобы вынудить жениться.

— Не в этом дело. Я просто попал в ловушку, и все из-за пресловутого воспитания, которое эти девицы получают в пансионах. Их чуть ли не с рождения учат, как нас преследовать и прибирать к рукам. Так что спасибо быстрым лошадям и Хаверли.

— Я уверен, что не все они такие. У этой академии прекрасная репутация.

— В ней-то как раз и училась Кэролайн.

— Черт побери! Но из-за того, что ты пресыщен сверх меры и нет никакой надежды, что это у тебя пройдет, я не собираюсь стать монахом — даже на то время, что мы проведем в Гемпшире. Почему бы…

— Никаких женщин, — заявил Грей, потому что ему вдруг привиделись большие карие глаза. — Их и так здесь слишком много.

— Сходи посмотреть спектакль — по крайней мере отвлечешься. Может, тогда ты поймешь, что не все они легкомысленны и представляют собой надушенную лавандой ловушку.

— Какой спектакль? — с наигранным удивлением спросил Грей.

— Я точно не знаю, как называется пьеса, но представлять ее будут ученицы академии.

Грей откинулся на спинку стула, делая вид, что сдается. Возможно, все сложится гораздо удачнее, чем он ожидает.

— Если это тебе поможет и ты перестанешь ныть и жаловаться, я, вероятно, найду возможность посмотреть спектакль, — проворчал он.

— Вот и прекрасно! А то еще одна партия в вист с Элис — и я буду готов к монашеству.

— Но ты же можешь вернуться в Лондон, Трис. Я же тебя предупреждал, что в Гемпшире не так много развлечений.

Тристан вертел в руках овальное бронзовое пресс-папье.

— Просто я не люблю признавать, что ты иногда бываешь прав.

— Пора бы к этому привыкнуть, — усмехнулся Грейдон.

Дворецкий постучал в полуоткрытую дверь:

— Вам письмо, ваша светлость.

Немного удивившись, Грей велел Хоббсу войти.

— Интересно, кто знает, что я здесь?

— Может, это от твоей матери? — предположил Тристан.

— Надеюсь, что нет. Я еще не готов к тому, чтобы обнаружить себя. — Пожав плечами, он взял письмо с подноса и перевернул его, чтобы увидеть адрес отправителя.

— «Академия мисс Гренвилл?» — прочел Тристан, перегнувшись через стол. — Помилуй, кого ты там знаешь?

Теперь Грейдон понял, кто написал это письмо. Он с трудом подавил улыбку, но его сердце учащенно забилось.

— О, я пытаюсь уладить за дядю Денниса спор об арендной плате. — Сломав простую восковую печать, он вскрыл послание. — Это, по всей вероятности, ответ директрисы на мой запрос.