– И куда ты собралась, Энрика? – спрашивает Слэйн.

– Домой. Куда же ещё? Разблокируй лифт, – отвечаю, поворачиваясь к нему.

Он отрицательно качает головой.

– Как это нет? – возмущаюсь я. – Ты не можешь держать меня здесь, как пленницу.

– Я не держу, а действую согласно нашей письменной договорённости. Ты живёшь со мной тринадцать дней. И по моим наблюдениям первый день уже начался. – Слэйн переводит взгляд на стену, и я тоже смотрю туда. Стрелки чёрных часов показывают пять минут первого.

– Ты издеваешься? Что за чушь, Слэйн? Хорошо, буду жить в твоём новом, отполированном гробу, в котором твоему злодею и место, но это не означает, что я стану ходить здесь голая. Понял? – яростно шиплю.

– Мне нравится ход твоих мыслей, Энрика. И это для тебя новый отполированный гроб, для меня же он пустой и одинокий, как раньше. Но теперь нас здесь двое. Так что я не жалуюсь, – отвечает он, пожимая плечами, и делает ещё один глоток виски, наблюдая за тем, что я буду делать дальше.

В ярости поворачиваюсь к лифту и вновь давлю на кнопку. Чёртовы буквы не меняются, и я начинаю нажимать на все кнопки подряд, надеясь, что это выведет из строя чёртову заумную штуку. Нет, она издаёт писк, и надпись полностью гаснет.

– Потрясающе, Энрика. Теперь, по твоей воле, мы оба заперты здесь! Ты определённо делаешь всё так, как я хочу, – смеётся Слэйн у меня за спиной.

Тру лоб, желая его придушить.

– Мне нужны мои вещи. Я занимаюсь перед учебным годом, и в ноутбуке мои книги. Ещё одежда. Я просто сейчас хочу поехать домой, а не отказываюсь от этого чёртового соглашения. Живо открой этот проклятый лифт, – рычу, искоса смотря на него.

– Пойдём, Энрика. – Слэйн поднимается и протягивает мне руку.

– Нет. Выпусти меня. Это смешно!

– Тогда улыбнись. Где твоё чувство юмора? – смеётся он, приближаясь ко мне.

– В гробу я его видела, – огрызаюсь я.

– Продолжишь в том же духе, там и окажешься, но мы попытаемся не дать тебе оказаться в нём. Поэтому прекращай истерику, Энрика. Лифт не откроется без отпечатка пальца, как и многое другое в этой квартире. Я специально оборудовал её самой сильной системой безопасности, которую смог придумать. Так что без моего ведома или разрешения ты не выйдешь. А что касается твоих вещей, то они у тебя уже есть. – Слэйн хватает меня за локоть и насильно заставляет идти за собой.

– Кто ты такой? – в шоке спрашиваю я. Его белоснежная улыбка ослепляет меня, пока он ведёт меня мимо огромной кухни, а затем столовой. Мы оказываемся в ещё одной небольшой гостиной, заполненной стеллажами с книгами. Конечно же, и здесь тоже мебель чёрного цвета. Всё здесь чёрное.

– Об этом ты скоро узнаешь, если не будешь воевать со мной.

– Если ты будешь вести себя нормально, а не запирать меня, то не буду воевать с тобой, – парирую я.

– А если ты будешь ставить мне условия, Энрика, то я буду очень плохим. Очень очень плохим злодеем для тебя, потому что мне нравится идти напролом, – выдыхает он мне на ухо. По моей коже сразу же бегут мурашки.

Стеклянные чёрные двери автоматически раздвигаются перед нами, и мы оказываемся в большой спальне, в которой, в принципе, нет никакой другой мебели, кроме невероятных размеров кровати. Такой я даже раньше никогда не видела. Такие делают вообще? Или это особый заказ?

Охаю, когда над изголовьем кровати с чёрным шёлковым бельём вижу картину, которую я сделала для Слэйна. Это единственный светлый блик на чёрных стенах.

– Обожаю её, – шепчет Слэйн, уловив мой взгляд. – Она идеально вписалась в мою жизнь, как и ты, Энрика.