– Итак, вот кабинет, предназначенный лично для тебя. – Слэйн открывает двери, то есть они сами открываются от его прикосновения где то слева, и мы оказываемся в небольшом помещении. Он включает свет, который бьёт мне в глаза. Привыкнув к яркому освещению, я в шоке таращусь на стол, высокий стул, множество книг по маркетингу и свой ноутбук, лежащий на столе. Там же находятся мои тетради, ручки и карандаши.

– Ты что… был у меня в доме? – шепчу я.

– Конечно. Я подготовился заранее. Хочу, чтобы тебе у меня понравилось, и ты чувствовала себя здесь хозяйкой. Можешь оборудовать кабинет под себя, купить что то или покрасить стены, мне без разницы. Это твоё личное пространство на тринадцать дней, я в него лезть не буду.

– Ох, правда. Тогда ты не мог бы выйти отсюда, а я запру дверь, чтобы больше никогда тебя не видеть? – ехидно фыркаю.

– Увы, не мог бы. Ты недослушала меня. Я в него лезть не буду, потому что я и есть оно. Ты – моё личное пространство, а я – твоё. Это одно из правил. Здесь есть холодильник, в который я поставил для тебя некоторые напитки. Если будут пожелания, то оставь записку на кухонном столе. Моя домработница всё выполнит. Пойдём дальше. – Слэйн выводит меня из комнаты и проходит по спальне. Перед нами открываются другие двери. Это гардеробная, и я в ужасе смотрю на свою одежду, висящую справа, но там не только знакомые мне вещи, но и множество новых.

– Мне понравилось выбирать для тебя гардероб. Я подсел на это, – подмигивает мне Слэйн. Мы идём по широкому коридору между полок, заполненных мужской и женской обувью, одеждой, аксессуарами, и двери снова открываются.

– Тебе нравится? – спрашивая, он указывает на зеркальный столик с косметикой, расположенный прямо передо мной.

– Нет, – цокаю я.

– Ты стала более капризной, но ничего. Это решаемо. И последнее – наша ванная. – Мы обходим стену, по краям которой я вижу проход в огромную ванную. Здесь две раковины, душ, без каких либо шторок, словно мы в тропиках. И да их тоже два. А слева, прямо рядом с панорамным окном, установлена большая чёрная ванна.

– Я с нетерпением буду ждать, когда мы вдвоём её опробуем. Тебе понравится, – шепчет Слэйн.

– Ты маньяк, – выдавливаю из себя.

– Я говорил об этом. Да, – спокойно подтверждает он. – Хочешь принять душ перед сном или перекусить, Энрика?

– Хочу закрыть глаза и, проснувшись, понять, что всё это просто мой чёртов кошмар. Ты рехнулся, Слэйн? Что всё это значит? Как ты мог, вообще, думать, что я соглашусь? – возмущаясь, вырываю свою руку из его и делаю шаг назад.

– Я знал, потому что у тебя не было выбора, как и у меня. Я хотел этого с самого начала и даже кое что добавил здесь, после нашей первой встречи, но потом решил, что напугаю тебя своим безумием. – Слэйн подходит к раковине и проводит пальцем по чёрному мрамору.

– Хотел, чтобы ты привыкла ко мне в более дружелюбной обстановке, прежде чем я показал бы тебе то, что было со мной в прошлом. Я был открыт для тебя. Моё сердце снова поверило лжи, а потом испытало боль. Ничего нового для меня, но если раньше я мог забыть тех, кто пытался меня сломать, то тебя забыть не могу. – Слэйн бросает на меня горящий взгляд, и я сглатываю от силы проснувшегося желания. Боже мой.

– Ты чувствуешь то же самое, Энрика. Это связь. Неправильная. Грязная. Паршивая. Но она есть. Я отрицал её, думал, что выбью из себя дурь. Как видишь, я ещё болен тобой, а ты мной. Каждый из нас ищет причины, чтобы быть вместе. И я нашёл самую весомую. Да, я ублюдок, Энрика. Ублюдок, каких поискать надо, да и то вряд ли найдёшь. Я использовал всё против тебя, чтобы ты отдала мне чёртовы тринадцать дней моей жизни. То, о чём я мечтал. Столько планов, желаний, надежд.