— Он русский, дядюшка, и очень похожий на вас. Ты же помнишь: я была маленькая, а уже говорила, что выйду замуж за дядюшку Савву. А если он меня не возьмёт, то поищу жениха такого же красивого и весёлого.

Они рассмеялись, и Драгана утонула в объятиях дяди. Потом серьёзно заметила:

— Мой суженый занят. А кроме того, он не свободен и пока не может распоряжаться собой.

— Однако же сумел увлечь нашу Данушку, — на это свободы ему достало.

Дядя Савва был полиглот, но особенно хорошо он говорил по–русски. Он был профессором Белградского университета, преподавал мудрёную науку философию, но к тому же читал лекции по всеобщей истории и в педагогическом институте. В научных кругах Савва Станишич слыл за крупного специалиста по новейшей истории Русского государства, и для пополнения своих знаний ежегодно по два–три месяца жил в России. И, как подлинный учёный, жил он не только в Москве, но и в других городах и частенько наезжал в отдалённые от центра сельские районы.

— Да, на это свободы ему хватило, но тут уж судьба. Но я лучше скажу тебе: и дедушка, и отец, и наш грозный адмирал велели обнять тебя и передать от них привет. Они всегда думают о тебе, помнят тебя и любят, и хотят, чтобы ты жил в Белграде, потому как может случиться, и все мы будем жить на родине своих предков.

И ещё новость: адмирал вышел в отставку и теперь заведует Русским островом. Я очень довольна, что он с охотой взялся управлять нашим хозяйством.

Машина подходила к дому дядюшки Саввы.

Драгану поместили в левом крыле второго этажа и отвели ей трёхкомнатную квартиру с отдельным парадным входом, с балконом и видом на центральную часть города. Она и всегда занимала это «гнёздышко», и оно ей очень нравилось. Она подолгу стояла на балконе и смотрела на площадь Николы Пашича, вспоминала, как ещё в детстве, приезжая в гости к дяде Савве, бегала с подружками и по площади, и по соседним улицам Князя Милоша, Воеводы Миленко, Стефана Немани. Ей бы и сейчас хотелось походить по этим улицам сербской столицы, но теперь свои прогулки, даже самые короткие, она должна согласовывать с командиром отряда Дундичем и непременно при этом вызывать охрану. Этого строго требовали от неё дедушка и отец.

В доме был заведён порядок большой свободы и независимости всех жильцов. Супруга хозяина Ангелина располагалась тоже на втором этаже, но только в крыле правом, и комнат у неё было пять, и обставлены они антикварной дворцовой мебелью, обвешаны дорогими картинами и коврами. Дед Драган высылал сыну ежегодную стипендию: миллион долларов. Большая часть этих денег уходила на содержание дворца и прислуги, но и добавка к профессорской зарплате Саввы оставалась солидная. Сам хозяин жил посредине второго этажа и обстановку имел скромную, деловую. Разве что его кабинет был обставлен мебелью из чёрного дерева и, как говорили его приятели, она была вывезена из замка какого–то английского короля.

Весь нижний этаж занимали большая гостиная, кухня, столовая, жильё для прислуги и прочие служебные помещения.

До обеда Драгану никто не тревожил и она могла заниматься своими делами. А в обед, спустившись в гостиную, встретилась с Ангелиной — шумной, экстравагантной женщиной, которая ещё недавно была драматической артисткой, а теперь с большим удовольствием и рвением исполняла роль второго режиссёра в городском театре.