– Ваш юмор, сударь, слишком тонок, я не в состоянии его разглядеть, – сказал Цукерно надменно.

Комиссар не стал разбрасываться словами, а молча положил ногу на ногу и принялся оной ногой покачивать. Вид хорошо поработавших на своем веку тяжелых сапог с подкованными каблуками явно подействовал на господина демократа не слишком умиротворяюще, и он поспешил отодвинуться в сторонку.

– Вот об этом я и говорю, – горько заметил он. – Права человека! Пустой звук! Пускай вашему гражданину и даст политическое убежище другая держава, так нет же, за ним отправляются такие вот… господа и силой волокут на расправу!

– Еще чего, – сказал Сидельских и откусил кончик сигары. – Буду я таскать! Чик – и готово!

Цукерно постарался переместиться таким образом, чтобы между ним и комиссаром оказался массивный стол.

– А свобода? Пустой звук! – продолжил он. – Ну ладно, на Мглистых островах, у нас, в других местах люди хотя бы имеют некоторую свободу передвижения, а в Каролевстве? В Беарии? Эти ваши бесчисленные консервные заводы и лесоповалы! Да что там консервы! Права женщин жестоко попраны! Никакого надзора, контроля и просвещения!

– Недоработки на местах, – хмыкнул Берт. У него опять выпал орел.

– О да, вольеры и гаремы – не самое приятное человеческое изобретение, – невпопад сказал дю Бриндвиль. – Всю жизнь взаперти, бедняжки! То ли дело наши рощи – женщины могут свободно общаться, находиться на свежем воздухе… Ну а мелкими неудобствами, право, можно пренебречь. В конце концов, всегда найдется мужчина, готовый оказать даме необходимую помощь. Правда, – улыбнулся он, – отец говорил, что вывезти всех моих старших сестер на курорт было делом нелегким: всё-таки сто двадцать стоунов земли…

– Земли? – заинтересовался демократ.

– Отлично придумано! – откликнулся отставной контр-адмирал. Они с офицером суда как раз закончили очередную партию, и господин Крепеньких восстанавливал силы. – Я в восторге! И обрезка не нужна…

Цукерно перебрался поближе к нему и о заговорил, увлекая собеседника в другой конец салона.

– До чего надоедливый тип! – сказал Сидельских.

– Лечить, – кратко высказался Немертвых.

Топорны выразительно клацнул замочком дипломата.

– Да, пожалуй, так проще, – согласился доктор.

– И ведь до чего заразная штука – эта демократия! – заметил Бессмертных. – Хуже intelligenza, право слово…

– Согласен, – кивнул Немертвых. – Больных intelligenza еще можно вернуть в общество, а с демократами, увы, современная наука пока что справляться не научилась.

– А хуже всего, что они так и норовят устроить эпидемию, – вставил Ян. – Лезут и лезут во все щели… как тараканы!

– Изоляция, – высказался Топорны. – Дезинфекция. И карантин.

– Так ведь там и нормальные люди живут, – вздохнул тот. – А сходу поди различи. Этак всех нормальных и уморишь, демократы-то – они живучие!

– Ах, хватит о политике, господа, – поморщился следователь. – Скажите лучше, куда запропастился наш бравый поручик?

– Он на грузовой палубе, – сообщил Берт. – Присматривает. А то гвардейцы в такой раж вошли, что им и конструктор уже не особенно нужен. Ну, вы ведь знаете, что такое беарийцы в подобном настроении…

– Да, присмотр необходим, – согласился Бессмертных.