Отмороз же не порадовал расценками и удивил тем, что мой филей от жмяканья некоей дамы не понес никакого метафизического урона. Страшно–то как, поежился я.

Смотался камином до Хогсмида, где Твидлиди вполне мог доставить мне саквояж, в который я и забрался. Ну и думал, упаковывая реагент, о некотором своем обломе.

Аппарация домовиков не ограничивается Хогвартсом, это раз. Домовики аппарируют мгновенно, по всей Земле, это два. Домовики могут переносить предметы, это три. Профит, потирал лапки я, а тупоумные маги — дурачьё.

Но был несколько обломан. Домовики аппарируют по всей Земле, факт. Вот только исключительно в свою, домовячью мордочку. Хозяина домовик может тягать в пределах ста–ста пятидесяти километров за раз, не более. Ну а магические предметы, тем более со свернутым пространством… Ну недалеко, прямо скажем. Какая–то хитрая зависимость была, но я не вникал — домовики перемещались по своим, эксклюзивным пространственным искажениям и там все работало несколько не так.

А у магов все так, но маги завязаны на массу чисто физически, да и гору в свернутое пространство не укатаешь — канонный саквояж Саламандра был легендарным артефактом, как по мне. Сам я, за невообразимые деньги, встречал сумки с расширением раза в два поменьше. Пространство в пространство работало, но у дорогих артефактов и разово — если пихать в суму с расширением, суму с расширением в котором сума с расширением — распидорасит, причем хорошо если сумы́, а не пихателя.

В общем, километр до Хогсмида был почти пределом для домовика, тягающего мой саквояж. Тоже, безусловно, чит, благо аппарация домовиков практически не перекрывалась — были чары, корежащие пространство, которые не дадут домовику прыгать, но побочки там такие, что жить под такими — помесь пыточной и дурдома.

Собственно, думал я, отправив Твидлиди в Хог и идя с товаром к общественному камину, не удивлюсь, если азкабанским курортникам подкинули палочки домовиками, стартовавшими с поджидающего судна.

До девяти оставалось около получаса, которые я решил провести в Банке, все же ингредиент в потайном кармане несколько напрягал, как баснословной ценой, так и вытекающими из оной перспективами.

Но в Гринготтсе я обнаружил уже листающую какой–то проспект Джоанн. Тоже нервничает, отметил я, ну и встретились с ней в центре холла, обменявшись кивками.

— Один галлон, семь пинт, два гилла и четыре унции, — вежливо поздоровался я, — драхмы не считал, уж прости.

— Шутник, — констатировала Джоанн, — я посчитаю и добавлю, если что. Ты же исчезать не намерен? — уточнила она, передавая мне шкатулку.

— Не намерен, если за мной не начнется охота, — уточнил я, передавая свою шкатулку.

— С чего? — изумилась Джоанн. — С товаром тебя взять имело бы смысл, а гадить просто так… Тебе мстить–то даже не за что, — развела она руками, на что я покивал, но решил что «Постоянная бдительность!»

Ну и разбежались. Я сгрузил деньги и литературу в сейф Пауэллов, предварительно пробежав по ними взглядом в трансе — ну а что, раз уж «постоянная». Но оказались обычные книги на пергаменте и не менее обычные галеоны. Никаких магических искажений и гадостей.

А в Хоге я, в целом довольный, направился в закрытую секцию, знакомиться с рекомендованной литературой и вообще. Библиотекарь, в лице мадамы Ирмы Пинс, с пристрастием проверила допуск и дала добро. Я же, обозревая эту нуарную даму лет тридцати с хвостом, мимоходом подумал, что я бы вдул.

С другой стороны, рассуждал я, я по ряду психологических, физиологических и даже магических причин вдул бы вообще многим, если не всем. Так что, надо свои вдутельные порывы контролировать, ограничиваясь полезными кандидатурами, а не просто «не самое страшное и не Хагрид».