– Вы можете винить ее в этом?

– Нет, на самом деле, – признала она. – Итак, сэр. О возвращении. Я сделала ей знак продолжать. В Призрачной системе оси старый атхоекский связной ретранслятор, прямо возле входа в шлюз. Они всегда собирались расширяться туда, но из тех планов ничего так и не вышло.

«Интересно, – подумала я, – насколько это – результат вмешательства „Титанита“?»

– «Титанит» говорит, что ретранслятор по-прежнему работает и через него проходят официальные новостные каналы. Если это так, нам следует им воспользоваться, чтобы поговорить с базой. Если я смогу… Мне известны способы доступа к официальным ретрансляторам. Я смогу сделать так, что все, что мы отправим, будет выглядеть как официально санкционированные послания или типовые запросы стандартной информации. Санкционированные послания, идущие из официального, хорошо известного ретранслятора, не вызовут никаких опасений.

– Даже из ретранслятора, который до сих пор никогда не посылал официальных сообщений на Атхоек?

– Если они обратят внимание, сэр, то наверняка встревожатся. Но для этого кто-то должен заметить. База увидит сразу, но для всех остальных оно, вероятно, будет выглядеть как очередное санкционированное входящее сообщение. И не исключено, что она не захочет или будет не в состоянии нам ответить, но мы можем по крайней мере попытаться. Нам, вероятно, удастся что-нибудь извлечь из официальных новостей, что бы то ни было. А это даст нам время закончить ремонтные работы, а вам – прошу вашего снисхождения, сэр, несколько восстановиться, пока мы будем решать, что делать, получив эту информацию. Последнее она выпалила с обеспокоенным видом. Встревожилась при упоминании о моем ранении. При упоминании о решении, которое мне нужно будет принимать, когда, весьма вероятно, мы ничего не сможем сделать. – Но, сэр, гражданин Юран… У Юран – хорошая голова на плечах, но… и гражданин Баснаэйд… – Всплеск чувств к гражданину Баснаэйд лишил ее на мгновение дара речи. – Сэр, вы помните, тогда в Омо… – Новая волна страдания и ненависти к себе. Тогда в Омо она еще была Анаандер Мианнаи, и все, что, как ей казалось, я могла помнить, являлось также и воспоминанием Анаандер. Вы помните, как вы сказали: сейчас она не сможет сделать вам ничего хуже того, что уже сделала? Когда вы появились в Омо, вам нечего было терять. Теперь это не так. Я не… Я не думаю, что, когда вы это сказали, оно соответствовало действительности. Но сейчас положение совсем не такое.

– Вы имеете в виду, сказала я, – что тиран наверняка использует Баснаэйд или Юран против меня, если сможет.

Кветер хотела, чтобы я взяла с собой Юран на базу, подальше от чайных плантаций, чтобы она оказалась в безопасности. Теперь Кветер была, вероятно, в большей безопасности, чем Юран.

– Жаль, что они не отправились с нами, – сказала Тайзэрвэт, по-прежнему вытянувшись в струнку, с бесстрастным лицом, отчаянно стараясь держаться спокойно. – Я знаю, что мы спрашивали их и они сказали «нет», но, если бы мы знали больше, мы могли бы заставить их уехать. А тогда можно было бы просто убраться отсюда и не возвращаться.

– Бросить всех? – спросила я. – Наших соседей в Подсадье? Полевых работников на планете? Ваших друзей? – Тайзэрвэт завела довольно много друзей, некоторых – только по политическим причинам, но не всех. – Гражданина Пайэт? Даже обидчивую базу?

Вздрогнув, она втянула в себя воздух и воскликнула:

– И как только такое может быть? Какая в этом может крыться польза? Она говорит сама себе, что все – в конечном счете – на пользу человечеству, что у каждого – свое место, своя роль в плане и просто иногда некоторым личностям приходится страдать ради великой пользы.