– Я и забыла, какая ты мелкая, – поддразнила я подругу, хорошо зная, что мы с ней одного роста. Полтора метра с кепкой.

– А я забыла, какая ты плоская.

Я усиленно постаралась изобразить оскорбленный вид, потому что эта тема давно для меня больная. Брук уже расцвела и была похожа на настоящую женщину, которая может похвастать собственным размером лифчика, а мне все еще катастрофически не хватало исключительно женских черт. Печально.

Но вместо того, чтобы рассердиться, я поинтересовалась:

– Сильно на меня злишься?

– Ты и представить себе не можешь! – махнула рукой подруга. – За такое тебе придется расплачиваться долго и нудно.

Я улыбнулась, чуточку влюбленная в само ощущение того, что она так близко.

– Я и не сомневаюсь.

Брук взяла меня под руку.

– Ты станешь моей рабыней, и я буду называть тебя… – Она задумчиво глянула вверх. – Да так и буду называть – Рабыней.

– Креативненько.

– Тебе придется скрести мои полы и делать мне маникюр с педикюром каждую неделю.

Я сморщила нос:

– А торг уместен?

– Рабы не торгуются, потому что рабы есть рабы. Но прежде, чем мы начнем… есть парочка парней, с которыми ты, наверное, тоже захочешь поздороваться.

Брук кивнула куда то в сторону, и да – там действительно была парочка парней. Хотя, конечно, я не могла не заметить, что все головы поворачиваются в их сторону. Сначала мой взгляд остановился на Кэмероне. Светлые волосы, которые всегда были длиной по плечи, подстригли. Теперь они были короткими и слегка колючими на вид. Сам Кэмерон стоял, прислонившись к рекламному щиту с изображением исторических артефактов Нью Мексико, и выглядел потрясно. Вот только он засунул руки в карманы и наотрез отказывался даже взглянуть на меня.

– Он на нас немного сердится, – объяснила бабушка.

Еще бы! Родные отослали меня посреди ночи бог знает куда одну, без созданного специально для меня защитника. Неудивительно, что упомянутый защитник слегка в бешенстве.

– Ага, мне говорили. – Я осторожно стала подходить к Кэмерону, как любой другой подходил бы к дикому животному. – Ты, случайно, не в курсе, сколько еще будешь на меня злиться? Нам как бы надо мир спасать. И желательно поскорее.

Кристально голубые глаза так и не удостоили меня взглядом, но Кэмерон все же ответил:

– Дам знать, когда сам узнаю.

– Справедливо. Ну а пока… могу ли я рассчитывать на коротенькие объятия? Ну, знаешь, по старой памяти?

Он пнул себя носком одной ноги в пятку другой.

– Перед отъездом ты никаких объятий не просила. Значит, и сейчас я тебе никаких объятий не должен.

Не успела я возразить, как Кэмерон развернулся и двинул к выходу из здания аэропорта.

Я оглянулась на Глюка:

– Выходит, ты не преувеличивал.

Друг снял с ленты мои пожитки вместе со своими.

– Он еще придет в себя.

– Надеюсь.

Сказала я это Глюку, но в тот момент уже смотрела на второго парня. Он был таким же высоким, как Кэмерон, только в темной версии. Сногсшибательно красивый, как бразильская супермодель. Вот только выглядел он таким же измученным, как и мои родные. По волосам явно плакала стрижка, а скульптурный и сильный подбородок давно истосковался по бритве.

На парне были знакомая белая футболка и джинсы. Руки он сложил на широкой груди. Уголок невероятной красоты губ приподнялся от намека на улыбку, а глаза цвета кофе буквально сияли.

– Он придет в себя, если знает, что для него хорошо, а что плохо.