2

Слегка откинувшись назад, доктор Харт посмотрел на распростертое перед ним на матрасе тело, потом опять нагнулся и похлопал безжизненное изуродованное лицо. Глаза были, как прежде, полуприкрыты. Голова слабо дернулась. Что-то мрачно процедив сквозь зубы, он принялся за искусственное дыхание. Пот застилал ему лицо и лился по рукам.

— Дайте мне, — сказала Херси. — Я умею.

Сделав еще два-три движения, он внезапно согласился:

— Хорошо, спасибо, а то у меня судорога. — Херси опустилась на колени. — Я давно не занимался терапией, — проговорил Харт. — Двадцать три года. Я плохо помню, что делают при отравлениях. Но, несомненно, главное — это очистить желудок. Если бы только им удалось побыстрее все привезти из аптеки! И если бы им только удалось найти полицейского хирурга!

— Ну что, лучше? — заглянул в комнату Джонатан. Харт безнадежно махнул рукой. — Боже мой! Боже мой! — в отчаянии воскликнул Джонатан. — Что заставило ее это сделать?

— Этого я понять не могу. Ведь она безумно любила своего младшего сына. — Херси на мгновение подняла голову и посмотрела прямо на Харта. — Не останавливайтесь и не замедляйте, — сразу сделал он замечание. — Необходимы равномерные и постоянные движения. А где этот младший сын сейчас?

— Николас внизу, — пробормотала Херси. — Мы решили, что ему лучше быть подальше от всего этого. Ну, сами понимаете.

— Наверное, вы правы. — Он опять встал на колени у изголовья Сандры Комплайн и склонился над ней. — Где эта женщина? Эта Паутинг? Она должна была приготовить рвотное и найти мне желудочный зонд. Что-то долго она возится.

— Я посмотрю, — Джонатан бросился вон из комнаты.

Какое-то время Херси работала молча. Потом Харт сосчитал пульс больной и проверил дыхание. Запыхавшись, прибежал Джонатан с подносом, накрытым салфеткой. Доктор приподнял салфетку.

— Ну, за неимением лучшего, — сказал он, — попробуем это. Оставьте нас, пожалуйста, мистер Ройял.

— Хорошо, — Джонатан прошел к двери, а потом, обернувшись, добавил резким тоном: — Мы вам доверяем, доктор Харт, потому что у нас нет иного выхода. Но не забывайте, что фактически вы под арестом.

— Ах, ах, — пробормотал Харт. — Уходите! И не говорите глупостей. Уходите отсюда.

— Вот уж действительно! — сказала Херси. — Тебе лучше уйти, Джо.

Джонатан вышел из комнаты, но остался в коридоре, где вышагивал взад и вперед минут десять. Некоторые люди, когда взволнованы или раздражены, имеют странную привычку напевать. Джонатан был одним из них. Семеня мимо комнат гостей, он мурлыкал: «Жила одна пастушка», отбивая такт кончиками пальцев по тыльной стороне ладони. Он двигался, то попадая в полосы света, то ныряя в тень мимо ниши, где раньше стоял Будда, дальше до напольных часов и обратно по всему коридору вдоль рядов закрытых дверей. Только раз он нарушил свой маршрут, чтобы зайти в комнату Харта. Там он постоял у окна, пристально глядя на дождь, барабаня пальцами по стеклу и все так же напевая. Но уже через минуту он вернулся на свой пост, задержался, прислушиваясь у входа в комнату миссис Комплайн, и направился в конец коридора к напольным часам. В это время открылась дверь, и из комнаты вышла Херси.

— Знаешь, Джо, — обратилась она к нему слегка дрожащим голосом, — боюсь, что у нас ничего не получится. Пока никакого результата.

— Она должна выжить, Херси. Я не могу поверить. Что с нами, Херси? Что с нами?

— Что делать? — произнесла Херси.