— Затем отступаете к точке встречи, — твердо произнес сержант Тайбер, очевидно обеспокоенный, что тот энтузиазм, который питал Ласкинс к идее поджечь прометиевые баки, возобладает, пока мы еще будем внутри.

Я рассудительно кивнул, как будто именно такой приказ и рассчитывал отдать.

— Это, вероятно, будет наиболее разумно, — согласился я и повернул планшет с картой к Ласкинсу. — Где вы будете находиться?

— Здесь, — указал он, и я снова кивнул.

— Вы можете оттуда видеть основные ворота?

— Как день ясный, — заверил меня ракетометчик, а заряжающий потряс головой, живо подтверждая его слова.

— Тогда я предлагаю, — обращаясь к Тайберу, произнес я тонко рассчитанным тоном, дабы дать понять, что предложение это является обязательным к исполнению, — чтобы они оставались на месте до того момента, пока мы не окажемся в безопасности. На тот случай, если нам понадобится прикрытие при отступлении.

— Это может оказаться весьма предусмотрительным, — с очевидным нежеланием согласился сержант.

Я обернулся к Ласкинсу, скрывая собственные дурные предчувствия, будто я лично, своими руками вручаю пироманьяку огромнейшую коробку спичек.

— Однако не стрелять без четкого приказа сержанта Тайбера или лично моего, — добавил я, будто только что подумав об этом. — Запасные ракеты, знаете ли, на деревьях не растут.

— Никак нет, сэр, не растут, — печально кивнул тот и тут же расплылся в ухмылке. — Но было бы неплохо, коли б росли, а?

Когда солдаты ушли на назначенные посты, нам с Юргеном не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Ночь уже вступила в свои права, и с ней пришел холод, так что я почувствовал себя гораздо уютнее, затянув шинель. В темноте ее мрачный черный цвет был определенным преимуществом, и в ближайшие часы я собирался использовать его во всей возможно полной мере. Как и всегда, когда приходилось ждать, пока придет время боя, я нашел, что размышляю о том, правильные ли решения принял. Мы с Юргеном подвергнемся огромному риску, и я был совершенно не уверен в наших новообретенных союзниках. Возможно, наиболее разумным было просто отбыть самим по себе, направившись к западу и надеясь проскочить мимо орков незамеченными.

Но нет. Это было бы самоубийством. Возможности преодолеть все это расстояние без огневой поддержки у меня практически не было. Если я хотел увеличить шансы добраться к своим до разумного предела, мне нужно было взять солдат с собой, а для этого добыть им какой-нибудь транспорт. Это, в свою очередь, означало, что я был обречен и дальше развивать наш смехотворный план, который, когда мне представилось время рассмотреть его без спешки, был дыряв, подобно юргеновским носкам. Было, впрочем, некоторым утешением услышать наконец в микронаушнике, где до того лишь шипела статика, голос Ласкинса, запыхавшийся и возбужденный:

— Вторая команда. На месте.

— Отлично. — Чисто инстинктивно голос мой оставался спокойным. — Ждите сигнала. Первая команда, докладывайте.

— Приближаемся к цели, — произнес Тайбер, и все снова смолкло, поскольку он, как всякий хороший сержант, был верен вокс-дисциплине, по крайней мере такой, какую предусматривали стандарты СПО.

Я глубоко втянул ночной воздух и вскарабкался на борт багги, где уже поджидал Юрген, закутанный в одеяло.

— Ну что ж, — сказал я, когда мой помощник завел двигатель и машина дернулась, набирая ход, — поглядим, сработает ли все это.

Поначалу, казалось, все шло удачно, и Тайбер, вскорости после того, как мы выдвинулись, передал по воксу, что он и пятеро солдат с ним ждут в дренажной штольне, которую им указал Ласкинс и которая выведет их едва ли не внутрь самого периметра охраняемой ремонтной зоны без того, чтобы им пришлось подставляться под вражеский огонь; или, если удача будет нам сопутствовать, они вообще не встретят охраны, если, конечно, зеленокожие вообще были достаточно организованны, чтобы выставить таковую.