Стас вышел как ни в чем не бывало из своей комнаты, зевая, начал медленно спускаться по ступенькам. Лёвик с Антоном сидели за столом, хозяин разливал по рюмкам «Столичную», Мила с Жанной колдовали у плиты на кухне.

В телевизоре Юрий Антонов уверенно призывал поверить в мечту скорее и отправиться в путь. Стас подумал, что события новогодней ночи начисто стерли из головы все его мечты. При всём желании он сейчас бы не вспомнил ни одной. А в путь можно отправиться, лишь раскрыв два убийства и найдя преступника. Правда, будет ли потом желание куда-то идти – неизвестно.

Усевшись за стол и отказавшись от предложенной водки, Стас вдруг поймал себя на том, что не слышал, как Жанна вышла из своей комнаты. Сделать это так, чтобы он не слышал, невозможно – их комнаты находились рядом. Он точно помнил, что, когда возвращал улику на место, супруги фотографа не было ни в гостиной, ни на кухне.

Спрашивается – где она могла находиться? Сразу же вспомнилось, что ее не было за столом, когда предположительно наступила смерть Лены. Стас вспомнил каждого, а Жанну не смог.

Фигаро здесь, Фигаро там… А где на самом деле?

Конечно, вроде мелочь. Мало ли где может находиться женщина в новогоднюю ночь. Но из комнаты она точно не выходила, а когда он спустился, она уже была на кухне. И возможно, видела, что орудие убийства на месте! Но для этого надо быть в курсе происходящего! Надо быть убийцей!

– Как дела, Пинкертон? – несколько развязно поинтересовался хозяин дачи. – Кто-то на подозрении уже есть? Может, кого-то надо уже изолировать?

Услышав вопрос, Лёвик поперхнулся водкой и закашлялся, после чего пояснил:

– Антоша, если Стас кого-то и подозревает, то сейчас, при всех, не станет ни за что делиться своими подозрениями. Или он не профессионал?!

Хозяин в шутку зааплодировал:

– Простите дилетанта, ерунду сморозил. Мне простительно, я выпил.

– И пока не доказано, что преступник сейчас сидит за столом, – продолжил свою мысль фотограф, – то все мы как бы невиновны. Это, кажется, называется презумпцией невиновности.

В этот момент Жанна с Милой внесли на подносах горячее, и над столом аппетитно запахло рыбой, сыром и луком.

Интуитивно Стас почувствовал, что боится встретиться взглядом с Жанной. Вдруг он ее тогда не заметил, и она случайно стала свидетельницей того, как он возвращал улику на прежнее место! Это было бы фиаско! Не отмыться до конца дней!

Зная, что самый лучший выход из такой ситуации – это начать ее беззастенчиво разглядывать, он попытался улыбнуться как можно непринужденнее и буквально прилип взглядом к жене фотографа. Про себя он отметил, что краснота с ее левой щеки благополучно сошла.

– Надо бы позвать Макса, – рассеянно предложил Лёвик.

– Если только он в состоянии, – уточнила Мила, ставя на стол последнюю тарелку с горячим. – Полчаса назад он был в стельку пьян.

– Его можно понять, – глядя в глаза Стасу, рассудила Жанна и направилась следом за хозяйкой на кухню.

– Ты посмотрела на меня, – незамедлительно отреагировал Корнейчук, – как бы намекая на то, что и мне следует напиться?

– Ни в коем случае, – раздался уже из кухни голос. – Ты у нас сыщик, а сыщик должен быть трезвым. Иначе он не найдет убийцу. Кстати, убийца тоже должен быть трезвым, иначе его быстро раскроют.

– Это ты сейчас для кого сказала? – услышал Стас вопрос Милы.

– Для убийцы, естественно, – прозвучал ответ.

«Вот так непринужденно девочки беседуют о вещах, недопустимых с точки зрения здравого смысла, – подумал Стас, поддевая вилкой кружок копченой колбасы.