Вулкан не ответил и даже не шевельнулся. Он оставался тем же холодным трупом, каким был с момента отлета «Харибды».

— Я верил, что если мы вернем тебя на гору… что в ее огне ты…

Он зажмурился и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. В сознании вновь всплыли обрывки видения — пророчества Алого Короля.

«Загляни в огонь», — сказал ему Магнус.

Нумеон открыл глаза. Ему хотелось сдаться и утешиться тем, что они живы и достигли безопасной гавани. Вулкана поместят в склеп на Терре и будут чествовать до скончания времен.

Но что-то заставило его замереть. Он заметил эпитафию на гробе Вулкана.

— «Вольное пламя», — прочитал он вслух.

Огонь. «Загляни в огонь».

— Кто видел Вольное пламя?

«Отыщи свой путь».

— Надо мной нависает гора, окутанная траурными облаками…

Нумеон решил, что Магнус говорит о его пути, его судьбе.

Он вскочил, вдруг осознав, что неправильно понял слова Алого Короля.

У основания гроба собрался пепел — должно быть, оставшийся после предыдущей службы. Нумеон дотронулся до него пальцами и обновил белый символ на лице. Символ означал «воскрешение».

— Вулкан жив, — прошептал он, чувствуя, как в глазах собираются слезы надежды, и направился в солиториум.

Услышав грохот ботинок, Вар’кир поднял задумчивый взгляд от горящей жаровни.

— Ты видишь в огне их тени, капеллан? — спросил Нумеон, понизив голос из уважения к святилищу.

— Я вижу Зонна, Орна, Ран’да, Задара, Кур’ака… Я вижу мертвых, брат-капитан.

— Но не нашего отца. Вулкан никогда в огне не появляется, — заметил Нумеон, опускаясь на колени рядом с Вар’киром.

— Нет, никогда. — Он посмотрел Нумеону в глаза, выражая искренность. — Я знаю, что мы не сходимся во взглядах на ситуацию с нашим с отцом. Мне жаль, что я не верю в его воскрешение, как ты, но рисунок из пепла на лице чудес не явит.

— Мы живы. Разве это не чудо?

Вар’кир кивнул и вновь повернулся к огню:

— Живы, но не все.

— И никто на борту этого корабля не скорбит о потерянных больше меня. Я повинен в их смертях.

Нумеон на мгновение отвлекся, вспоминая погибших. Рука на плече выдернула его из мрачной задумчивости.

— Это огромный удар — что мы так и не добрались до Ноктюрна. Но на Терре мы хотя бы сможем принять участие в войне.

— Твоя вера, как всегда, делает тебе честь. Но не мы не добрались, а я. Вулкан до сих пор лежит в гробу, потому что мне удалось провести нас сквозь шторм.

— Мы вернемся, Артелл. Когда война закончится и восстание Хоруса подавят, мы проводим Вулкана в последний путь.

— Знаю, но уже не я поведу, а ты.

Вар’кир резко повернулся к нему, непонимающе хмурясь:

— Куда, Нумеон?

— На Ноктюрн.

Вар’кир покачал головой и начал вставать.

— Как вижу, ты продолжаешь себя обманывать. Я надеялся…

Латная перчатка легла на его запястье, не дав договорить. Вар’кир посмотрел на нее, потом на Нумеона.

— Отпусти меня, Артелл, — произнес он спокойно, но твердо. — Слишком далеко нас завели эти губительные мечты. Мертвые в нашем крематории — тому подтверждение!

— Загляни в огонь! — потребовал Нумеон, крепко удерживая капеллана, и указал на жаровню.