— Она кажется такой милой.

— Внешность обманчива, — заявил Мэтт, окинув Бьянку весьма многозначительным взглядом. Она решила не спрашивать, что он имел в виду, дабы не нарваться на очередную ссору.

Они ехали по М25 — кольцевой трассе, проходящей через столичные пригороды, плотный поток транспорта на которой не ослабевает ни днем, ни ночью.

Наконец они свернули на шоссе М1, ведущее на север, но через полчаса покинули и его, направляясь в деревню, где обитало семейство Хестонов.

Бьянка смотрела в окно, на склоняющееся к горизонту солнце. Поля чередовались с полосами деревьев — дубов и ясеней, недавно начавших покрываться листвой; а яблони в садах еще не успели отцвести. В воздухе витали сладковатые, тяжелые, усыпляющие ароматы приближающейся ночи.

— Любопытно, — произнес вдруг Мэтт, и Бьянка вздрогнула от неожиданности. — Каково это работать на компанию-хищника, которая существует за счет поглощения мелких фирм, отнимает у людей работу, разоряет вкладчиков, и все это ради получения прибыли?

— Это ложь! ТТО — передовая, преуспевающая компания. Мы изучаем рынок, развиваем новые технологии. А если и покупаем фирмы вроде твоей, то только потому, что наши компании подходят друг другу и могут взаимодействовать.

— Взаимодействовать? — с иронией повторил Мэтт. — Да, конечно. Так это называет Хестон.

— И это значит, наши компании подходят друг другу!

— Я прекрасно понимаю, что это значит и чего хочет от нас Хестон. Но чего хорошего нам ждать от Хестона?

— После заключения сделки ваши акционеры будут получать большую прибыль. А с поддержкой ТТО ваша продукция завоюет значительную часть рынка.

— Но что я буду с этого иметь, если потеряю свою компанию?

— Я уже объясняла. ТТО хочет, чтобы ты вошел в совет директоров, чтобы ты работал на нас, и тогда ты ничего не потеряешь.

— Кроме моей независимости, кроме моей свободы, кроме возможности самому принимать решения!

— Возможность принимать решения у тебя останется! Ты будешь отвечать за воплощение в жизнь твоих изобретений!

Мэтт рассмеялся.

— Ты меня за дурака держишь? Решения станет принимать Хестон. А я буду прыгать перед ним на задних лапках и выполнять его приказы. У меня не будет ни свободы, ни ответственности. Скажи честно хотя бы раз, Бьянка, какая свобода есть у тебя?

Ей нечего было возразить.

— Почти никакой, но я ведь не определяю политику компании. Мое дело — вести переговоры, торговаться, убеждать. Судьбоносные решения принимает только Дон. Все-таки он начальник.

— И ты принадлежишь ему.

Она остолбенела.

— Я же говорила, нет!

— Что он сказал тебе по телефону?

— Ничего.

— Что-то он должен был сказать. Что именно?

Бьянка замялась.

— Что он пытался дозвониться ко мне в Лондон и…

Она умолкла, и Мэтт ехидно продолжил:

— И спросил, что ты делаешь в моем загородном доме, и спала ли ты со мной?

Бьянка уставилась в окно, не удостоив его ответом.

— Он предлагал тебе переспать со мной, чтобы добиться моего согласия?

На этот вопрос Бьянка тоже не ответила. Она не хотела лгать, но и признать правду не могла.

— Видимо, я угадал, — заключил Мэтт. — А теперь расскажи мне о Гарри Мистелле.

Она до боли сжала кулаки.

— Нет.

— Я в курсе последних сплетен. Вы начали встречаться, затем его отец заключил сделку с Хестоном, и ваши отношения с Мистеллом-младшим неожиданно прекратились.