Таким образом, мы в затруднительном положении. Либо заявления, сделанные во время coup d'etat, были несвоевременными, а финансовые отчеты, выпущенные после coup d'etat, — фальшивыми, либо нынешнее заявление является простым обманом.

Во всяком случае, по собственному признанию нового императорского манифеста, бесспорно, что экономические выгоды, которые должно было получить французское общество от воскрешения бонапартизма, относятся не к прошедшему, а к будущему времени. Посмотрим же, с помощью каких новых изобретений должны быть осуществлены эти благословенные экономические преобразования.

Прежде всего, Луи Бонапарт сообщает г-ну Фульду, который, вероятно, был несколько удивлен глубоким открытием своего господина, что «наша внешняя торговля должна развиваться путем обмена продуктов» — поистине изумительный трюизм. Поскольку внешняя торговля состоит в обмене национальных продуктов на иностранные продукты, нельзя отрицать, что для развития французской внешней торговли необходимо расширять обмен французских продуктов. Основной результат, ожидаемый Луи-Наполеоном от задуманного им нового развития французской внешней торговли, — это «распространение благосостояния среди рабочего класса», положение которого, как молчаливо признает герой coup d'etat и как показывают современные французские писатели (смотри, например, произведения покойного г-на Колена), заметно ухудшилось за последние десять лет. К сожалению, самого поверхностного наблюдателя поражает один немаловажный факт. С 1848 по 1860 г. французская внешняя торговля уже сделала огромный шаг вперед. Если в 1848 г. она достигала 875 млн. франков, то в 1859 г. она увеличилась более чем вдвое. Рост торговли более чем на 100 % за короткий промежуток времени в десять лет — явление почти беспримерное. Причины, вызвавшие такой рост, могут быть обнаружены в Калифорнии, Австралии, Соединенных Штатах и в других странах, но уж, конечно, не в архивах Тюильри. При этом оказывается, что, несмотря на колоссальный рост французской внешней торговли за последние десять лет — рост, причины которого следует видеть в коренных изменениях на рынках всего мира, далеко за пределами мелочного контроля французской полиции, — положение народных масс Франции не улучшилось. Следовательно, должны были действовать какие-то силы, достаточно мощные для того, чтобы ликвидировать естественные результаты развития торговли. Если развитие французской внешней торговли может служить объяснением кажущейся легкости, с какой Второй империи позволялись ее дорогостоящие выходки, то изнеможение нации, несмотря на ее удвоенный экспорт, выдает секрет той цены, какой куплена эта легкость. Если Империя не смогла бы просуществовать без такого развития французской внешней торговли, то, в свою очередь, это развитие торговли не смогло при наличии Империи принести ожидаемых плодов.

Если австрийский император путем указа уничтожил дефицит в своем государстве, то почему бы Луи-Наполеону не осуществить посредством другого указа увеличение французской внешней торговли? Однако он предчувствует препятствия на своем пути.

«Мы должны прежде всего», — говорит он, — «улучшить наше сельское хозяйство и освободить нашу промышленность от всех внутренних помех, которые низводят ее на более низкую ступень».

О том, что крайне необходимо улучшить положение французского сельского хозяйства, постоянно твердят французские экономисты. Но как Луи-Наполеон намеревается это сделать? Прежде всего он обеспечит сельскому хозяйству ссуды под небольшой «процент». Во французском сельском хозяйстве занято, как известно, более двух третей французской нации. Введет ли Луи-Наполеон налоги для остающейся трети населения, чтобы предоставить большинству нации ссуды «под небольшой процент»? Эта мысль, действительно, слишком нелепа, чтобы на ней настаивать.