|
С течением времени он окажется связанным железнодорожными линиями с крупными железнодорожными магистралями Богемии, Пруссии, Австрии… Он является также центральным пунктом важного железнодорожного пути между Адриатическим и Балтийским морями. С Варшавой у него будет установлено прямое железнодорожное сообщение… Поскольку можно почти с уверенностью предвидеть, что каждый важный пункт Леванта и даже Индии и Китая будет соединен с Адриатическим морем, то нельзя отрицать, что и для Англии было бы крайне важно в торговом отношении иметь в центре великой железнодорожной сети, соединяющей западный континент с восточным, такой пункт, как Краков».
Лорд Пальмерстон сам был вынужден признать в палате общин, что краковское восстание в 1846 г. было сознательно спровоцировано тремя державами. «Я полагаю, что первоначальное вступление австрийских войск на территорию Кракова произошло по просьбе краковского правительства. Но потом эти австрийские войска были выведены. Причины их ухода до сих пор еще не объяснены. Вместе с ними удалились правительство и власти Кракова, и непосредственным или, по крайней мере, ближайшим последствием этого ухода было создание в Кракове временного правительства». (Палата общин, 17 августа 1846 года.) 22 февраля 1846 г. австрийская армия, а за ней русская и прусская заняли Краков. 26-го того же месяца префект Tapнова выпустил прокламацию, в которой призывал крестьян убивать своих помещиков, обещая им за это «приличное денежное вознаграждение». За этой прокламацией последовали галицийские эксцессы и убийство около двух тысяч помещиков. 12 марта появилась австрийская прокламация к «верноподданным галичанам, которые поднялись на защиту порядка vs. закона и уничтожили врагов порядка». В официальной «Gazette» от 28 апреля князь Фридрих фон Шварценберг заявил, что «события, которые имели место, были санкционированы австрийским правительством», а оно, несомненно, действовало по общему плану с Россией и лакеем царя — Пруссией. После всех происшедших мерзостей лорд Пальмерстон счел уместным сделать в палате общин следующее заявление: «Я слишком глубоко верю в то, что правительства Австрии, России и Пруссии должны будут руководствоваться чувством справедливости и уважения к праву, чтобы предположить, что у них появится склонность или намерение поступить с Краковом не так, как он вправе рассчитывать на основании договорных обязательств». (Палата общин, 17 августа 1846 года.) У благородного лорда была тогда одна лишь забота: отделаться от парламента, сессия которого как раз приближалась к концу. Он уверял палату общин, что «со стороны британского правительства будет сделано все для того, чтобы обеспечить должное уважение к условиям Венского договора». Но когда г-н Юм выразил сомнение в том, «намерен ли лорд Пальмерстон потребовать удаления австрийских и русских войск из Кракова», благородный лорд просил парламент не придавать значения мнению г-на Юма, так как он располагает гораздо лучшей информацией и убежден, что оккупация Кракова является «временной». От парламента 1846 г. отделались таким же образом, как впоследствии от парламента 1853 г., но тут появилась австрийская прокламация от 11 ноября 1846 г. о включении Кракова в состав австрийских владений. Когда 19 января 1847 г. парламент снова собрался, он узнал из тронной речи, что Кракова больше не существует, но что вместо него имеется протест доблестного Пальмерстона. Но чтобы лишить этот протест даже тени какого-либо значения, благородный лорд именно в это время умудрился втянуть Англию в спор с Францией из-за испанских браков, — спор, который едва не вызвал столкновение между двумя странами. Эта политика была беспощадно раскритикована г-ном Смитом О'Брайеном. Французское правительство обратилось к Пальмерстону с предложением принять участие в совместном протесте против захвата Кракова. |
