Тут мои раздумья были прерваны раздачей завтрака. Во входном люке открылось специальное узкое окошечко, и в камеру вплыл пакет с тюбиками и бутылочками, специально приспособленными для невесомости. И, как обычно, голос надзирателя Митрича громко возвестил: «Пицца, пицца, кому горячей пиццы?». Тоже мне, шутник, мать его!..

На самом деле баланда — она и есть баланда, хоть и в тюбиках. Гречневая каша с редкими прожилками мяса, кофейная бурда и разные витаминные смеси. Всё это — в виде жидкого пюре, так что жевать практически нечего — знай себе посасывай, как младенец соску. И как это у нас зубы умудряются не атрофироваться за двадцать лет из-за почти полной ненужности?..

Насосавшись разной бурды, как клоп, я отправил пустые упаковки в пасть утилизатора и стал бессмысленно плавать по камере. Как рыба в аквариуме. Делать теперь было абсолютно нечего: насчет развлечений в КоТе — негусто. Иллюминаторы в стене отсутствуют. Правда, имеется экран телевизора, совмещенного с компьютерным терминалом, но пользоваться им разрешается только тем, кто добросовестно выполняет план выработки продукции. И не постоянно, а не больше часа в день, и то после ужина. Опять же, смотришь ты не что тебе вздумается, а только разрешенные для просмотра программы. К просмотру разрешены всего три телеканала из сотен, если не тысяч, которые существуют на планете: российский «Культура», штатовский познавательный «Дискавери» и международный «Спорт». А что касается Интернета, то можно посещать лишь новостные и библиотечные сайты, и читать допускается лишь то, что, по мнению тюремной администрации, способствует повышению твоего морально-нравственного уровня…

В остальное время — тоска жуткая. Даже в картишки, если бы каким-то чудом они завелись на этой космической зоне, не с кем перекинуться: администрация строго соблюдает правила внутреннего распорядка, которые предписывают держать отбывающих наказание в «одиночных жилых модулях».

Так что, крути не крути, а единственным способом коротать время для нас, зеконавтов, остается работа. Каждый день — по восемь часов. С перерывом на обед, но без выходных и праздников. Кантовка в КоТе дает еще несколько плюсов. Во-первых, ты имеешь возможность хотя бы накоротке ботать со своими напарниками — все ж, какое-никакое, а общение, которое какой-то классик справедливо назвал единственной роскошью на свете. Видимо, тоже мотал срок, бедолага… Во-вторых, если ты исправно пашешь, а не просто кантуешься, то тебе разрешают пользоваться тренажером и «экраном», обеспечивают усиленным питанием и, что важнее всего, могут заменить «пожизненку» двадцатилетним сроком…

Тем более, что работа и умственно, и физически — не тяжелая. Особенно в научном секторе, где производятся различные опыты и эксперименты и где зеков задействуют в качестве подсобных рабочих, а иногда — и в роли подопытных, если речь идет о космической медицине. Наш Аспирин как-то проговорился, что космическая тюрьма — идеальное место для изучения воздействия невесомости на человеческий организм. Еще бы! Попробовали бы они найти других таких дураков проводить в космосе всю свою жизнь!..

«Гордиться тебе надо, Эд, — сказал мне недавно Аспирин.