– Какую же плату берешь? – Неговит знал, что «нет ходу» обычно означает «не задаром».

– А плату беру – голову человечью.

– Много хочешь, чудо лесное. Желаешь моей головы – как бы своей не потерять.

– Больно смел ты, удалец. Иди на мой берег, коли не трусишь. Будем силой мериться. Ты одолеешь – я тебя на тот свет отвезу, я одолею – сам на тебе поеду.

– Не оседлал еще… – проворчал Неговит и двинулся через брод.

Такими потешками он мог с кем угодно перебрасываться хоть весь вечер, но волчий мужик – не девка на павечернице, чтобы видеть в этом забаву. Осторожно ступая с камня на камень, одним глазом Неговит подглядывал за чудовищем: не затеет ли какую пакость? Но это против правил: страж переправы должен дать ему добраться до той стороны, а там уж они разберутся, кто на ком поедет.

Волчий мужик ждал его, перетаптываясь на тропе. Едва Неговит оказался на его берегу, страж переправы кинулся на него и крепко обхватил обеими руками. Более сильный и тяжелый, зрелый мужик оторвал отрока от земли и хотел опрокинуть. Однако руки у Неговита оставались свободны. Не растерявшись, он живо запустил ладони ему под волчью личину и надавил большими пальцами по глазам.

Ряженый волк охнул и выпустил его, хватаясь за лицо. Личина его сбилась, так и так он сейчас ничего не видел. Пользуясь мигом удачи, Неговит пригнулся, обхватил его за ноги и рванул. Мужик упал, а Неговит быстро сел на него верхом, вцепился в потное горло под седоватой бородой и сжал изо всех сил.

Убивать он не собирался – да и знал, что насмерть задушить этакого крепыша сил не хватит.

– Стой, стой! – захрипел тот, вяло отмахиваясь. – Пусти…

– Признаешь, что я одолел? – Неговит требовательно склонился над ним.

– Признаю!

– Кто на ком поедет?

– Я тебя повезу!

– Отведешь меня в Невидье?

– Отведу! Только вздохнуть дай… не погуби!

Неговит медленно разжал руки. Держался настороже, ожидая подвоха: все же нечисть лесная, всякое может выкинуть. Но волчий мужик лежал смирно, расслабленно, не проявляя строптивости. Неговит слез с него и встал на ноги, отряхивая одежду. На коленях новых портов остались мокрые пятна. Вот леший!

– Ох… ох… косточки мои… – хрипло причитало чудовище, с трудом перевернувшись и встав на четвереньки. – Я же не со зла! – Он взглянул на Неговита, будто говорящий пес. – Поставили бабы брод сторожить – я и сторожу, куда деваться?

– Веди меня! – напомнил Неговит. – Будет языком чесать.

– Да сейчас пойдем, – обыденно ответил тот. – Тут два шага идти-то… недалече. Спешить покуда нет нужны – никто на ту сторону не прошел еще.

– Никто?

– Ты первый у меня тут.

Неговит догадывался, что проходов через ручей может быть несколько, но приятно было хотя бы здесь оказаться первым.

Волчий мужик тем временем переполз к пню у тропы и вытащил из-за него котомку и кринку с завязанным горлышком.