Неожиданно возле самого интерната мальчик споткнулся о какой то корешок и упал лицом в сырую землю. Впрочем, он не очень от этого расстроился, а постарался скорее подняться на ноги и продолжить свой путь.

– Бибиков? – услышал Гераня за спиной вопрос, заданный почему то шепотом. – Ах, Бибиков!..

Мальчик испугался так, что подкосились ноги, а в животе шарахнуло холодом. Он повернулся на голос и узнал своего учителя.

– Ох! – произнес Гераня. – Господи, ну и напугали вы меня!.. Ох!.. Фу!.. Чуть струю не пустил!..

– Чем же это я вас напугал? – спросил Теплый, подходя вплотную к мальчику.

– Да это я от неожиданности!.. Вообще то я не трус, вы же знаете, мой отец – герой войны! Но и герои иногда боятся!.. Я, кстати, вас ищу!

– Меня?! – удивился Гаврила Васильевич.

– Ага.

– Зачем?

– Надо что то решать с Ренатовым! – деловито сказал Бибиков. – Это уже ни в какие ворота не лезет, в самом деле!

– Да?.. А что такое? – участливо поинтересовался славист и, взяв его под руку, повел от интерната в сторону самой глубокой темноты.

– Ну я все могу понять, все простить! – с пафосом продолжал Гераня. – Но садизм, простите меня!

– Так так! – поддержал Теплый.

– Этот Ренатов сегодня на моих глазах свернул шеи дюжине кур! Как это, по вашему, называется?!

– Да да…

– За это нужно карать, немилосердно искоренять такие вещи! – почти прокричал Бибиков, но тут почувствовал на своем рту учительскую ладонь, пахнущую какой то гадостью. Его глаза недоуменно раскрылись, он замычал что то нечленораздельное, стараясь вздохнуть, и в ту же секунду понял, что смерть совсем уже рядом и что он вскоре встретится со своим отцом, героем войны, павшим в боях за Отечество.

– Геранечка, ах, Геранечка!.. – страстно зашептал Теплый. – Да что же ты так перепугался? Не надо так меня бояться. Разве я страшный такой? Да ты посмотри на меня внимательнее!

Силы оставили Бибикова. Он безмолвно вращал глазами, пуская слюни между пальцев учителя, накрепко сжимавших его пухлый рот.

– Ну что же ты, милый мой, так колотишься? – с неистовством шептал Гаврила Васильевич. – Взгляни, какое красивое небо! Какое безмерное количество звезд смотрит на тебя!.. – Теплый склонился к самому уху Бибикова, почти касаясь его губами. – А насчет Ренатова ты абсолютно прав. Садистов надо искоренять безжалостно! Ишь ты, курам шеи сворачивает! Поверь мне, я тебе клятвенно обещаю принять меры!.. Можешь умереть спокойно, я расправлюсь с Джеромом.

Тело Герани слегка дернулось, он совсем обмяк в учительских объятиях, смирившись с обстоятельствами, но тут в его мальчишеском мозгу возник славный образ отца героя, чья грудь, от погон до ремня, была забронирована орденами и медалями. Бибиков младший собрал все свои силы и, напрягши ляжку, пнул мыском ботинка под самое колено слависта. От неожиданности и резкой боли в ноге Гаврила Васильевич взвыл, клацнул зубами и чуть было не выпустил мальчишку из своих объятий. В бешенстве он вырвал из кармана нож и отчаянно полоснул им по толстой шее Герани, рассекая горло от одного уха до другого. Хлынула кровь, разбрызгиваясь в разные стороны, как вода из лопнувшей трубы, труп мальчика рухнул в траву, а Теплый стоял над ним, широко расставив ноги, и трясся в гневе от того, что все так быстро кончилось…

Все же ему особенно хорошо работалось в эту ночь. Мысль протекала спокойно и плавно, а количество исписанных листов аккуратной стопочкой ласкало глаз.