— Вы мне скажете, когда придет время бояться, — сказала она, провожая его.
— Меня вам никогда не придется бояться, — спокойно добавил он: — Я имел в виду кого-то другого.
— Фан Су?
Он окинул ее быстрым взглядом.
— Вы читаете чужие мысли? — Он взял ее за локоть и слегка сжал. В этом пожатии было столько нежности, что на глазах у нее выступили слезы.
Как только дверь захлопнулась за Клиффордом, на Джоан накинулись обе сестрицы.
— Надеюсь, ты ничего не сказала ему о том, о чем мы говорили? — осведомилась Мабель. — Ты не была такой вероломной и коварной?
Джоан с изумлением взглянула на них.
— А о чем вы говорили? — переспросила она. Вопрос ее был искренен, потому что она совершенно забыла о своей беседе с кузинами.
— Летти боялась, что ты ему все расскажешь, но я сказала: «Летти, Джоан этого не сделает. Джоан не может поступить так низко».
— Ах, это о том, что вы собираетесь за него замуж? — наконец вспомнила она. — Нет, мне не пришло в голову рассказать ему об этом. Дело в том, что мы были слишком заняты другим вопросом — мы договаривались о дне венчания, и мы все решили: мистер Лайн и я поженимся в пятницу.
— Великий Боже! — воскликнула Мабель.
Нельзя было не простить Мабель это восклицание, потому что в порыве великого самопожертвования она твердо решила стать миссис Клиффорд Лайн.
17
В шесть часов вечера сестрицы отправились в город, и Джоан осталась одна. Она обрадовалась, когда автомобиль исчез за поворотом дороги, увозя сестер. Она поужинала и решила терпеливо ждать прибытия Клиффорда Лайна. Его поведение несколько разочаровало ее. Вся эта помолвка слишком походила на деловую сделку. Лишь несколько слов, сказанных перед уходом, были выражением ласки и внимания.
Их разделяла какая-то стена, и эту стену надо было разрушить; их разделяла пропасть, и через эту пропасть надо было перекинуть мост — взаимной любви. На мгновение мысль об этой хладнокровно планируемой свадьбе испугала ее.
Она стояла у приотворенной двери дома, когда услышала торопливые шаги и хруст гравия на дорожке.
Она убедилась в том, что ключи в сумочке, и захлопнула за собой дверь.
Неожиданно она очутилась в полосе яркого света.
— Жаль, — услышала она голос Клиффорда. — Я знал, что это вы, но все же должен был убедиться.
— А кто же мог быть вместо меня? — спросила она, двинувшись вместе с ним в путь.
— Не знаю, — услышала она в ответ.
— По природе своей я очень осторожен. Более того, я очень недоверчив. Эта деревенская жизнь в Англии для меня еще более опасна, чем путешествие по Хунаню караваном верблюдов, нагруженных мексиканскими долларами. Там, по ту сторону океана, отношения людей носят более определенный характер — вы живете со своими соседями или в ссоре или в мире. Но в Англии можно находиться с кем-либо в ссоре и не подозревать об этом. Вы не будете возражать, если мы пойдем по середине дороги? — спросил он.
Она расхохоталась.
— Я очень доверяю полиции, — продолжал он. И она услышала его смешок.
— Полиции?
— Она всегда начеку, когда имеет дело с известными ей преступниками и преступлениями. Но Фэн Су в качестве преступника не известен. Напротив, у него очень хорошая репутация, и его склонны считать достойным человеком. А теперь нам пора повернуть направо.
Ее глаза привыкли к темноте, и она разглядела дорогу, проложенную к Слаттерс-коттеджу.
Прежних ухабов не было и в помине: дорога была тщательно утрамбована. |