Ни сахара, ни сока, ни даже обычной конфетки — ничего не оказалось в её карманах и сумочке. А всем диабетикам рекомендуется носить с собой сахар в доступной форме на случай, если препарат слишком сильно снизить уровень глюкозы.

— Кацураги-сан, это вы? — прошептала Митсуси. — Я, кажется, упала.

— Не столько вы, сколько ваш сахар, — сказал я. — Что случилось? Вы сколько инсулина себе вкололи?

— Всё как всегда, Кацураги-сан, — произнесла она. — Я совсем ничего не меняла…

— Покажите, куда кололи? Плечо, живот? — спросил я.

— Нет, — замотала головой она. — В бедро.

— Митсуси-сан, мне придётся осмотреть вашу ногу. Я приподниму ваш халат, хорошо? — спросил я.

— Делайте всё, что необходимо, — ответила она, пытаясь отдышаться. — Я не особо стеснительная.

Я расстегнул нижние пуговицы её халата и приподнял ткань, чтобы осмотреть место укола на бедре. Причину, по которой медсестра довела себя до гипогликемической комы, понял достаточно быстро.

Судя по тому, что я увидел благодаря «анализу», инсулин был введён не в жировую клетчатку, а в мышцу бедра. А из богато кровоснабжающейся мышечной ткани лекарственные средства всасываются в кровоток крайне быстро. Инсулин нельзя колоть в мышцу. И Коконе это знает.

Но причина, по которой она ошиблась, заключается не в технике укола.

— Митсуси-сан, вам может показаться этот вопрос неуместным, но я вынужден его задать, — сказал я. — Вы похудели?

— Конечно! — кивнула она. — Я села на диету. А что? Ляжки сильно уменьшились?

Сложно сказать, у кого из нас вопросы более неуместные. Хотя, Митсуси Коконе подметила как раз то, что и послужило причиной гипогликемической комы.

— Митсуси-сан, судя по всему, у вас действительно значительно уменьшился объём подкожной жировой клетчатки, — сказал я. — Вы привыкли колоть инсулин, зная, что до мышцы игла не достанет. Но жира стало меньше, и вы вкололи гормон прямо в бедренную мышцу.

— О боже мой… — вздохнула она. — А ведь это не в первый раз, Кацураги-сан. Несколько дней назад я точно так же ошиблась, но вовремя положила под язык сахар.

— Митсуси-сан, нужно поменять угол укола, — посоветовал я. — Вы же знаете, что нельзя вводить иглу под углом в девяносто градусов!

— Знаю, но раньше так было проще, до мышцы всё равно не доставала, — грустно усмехнулась она.

— И второй вопрос — диета, — сказал я. — Вы пересчитали количества инсулина после того, как поменяли свой рацион? Насколько сильно вы сократили количество потребляемых калорий?

— Почти вдвое, Кацураги-сан, — ответила она. — А инсулин… Да, инсулин не меняла. Думала, что это поможет мне похудеть!

— Митсуси-сан, вы в своём уме? Такой план может только ускорить уход на тот свет! О каком похудении вы говорите? Я ведь вам доверил вести школу диабета, а вы сами себя чуть не угробили инсулином!

— Простите, Кацураги-сан, — вздохнула Коконе.

— Митсуси-сан, я крайне рекомендую вам обратиться к эндокринологу, причём сегодня же. С работы я вас отпускаю до завтрашнего дня. Обсудите со специалистом, как правильно использовать инсулин и рассчитывать калории. Вы ведь понимаете, что мы с вами еле успели? Ещё пара минут, и кто-нибудь нашёл бы ваш труп.

— Понимаю, Кацураги-сан, правда, — закивала она. — Но мне уже намного лучше, честное слово.

— Сейчас проверим, — сказал я и подал ей руку. — Держитесь. Попробуйте встать и обопритесь на меня. Только медленно.

Я потянул Коконе на себя, попутно изучая состояние её сосудов «анализом».