– Вот кретины, совсем расслабились… Очухались? Так вставайте, долго мне еще над душой тут стоять? И не трогайте его, мстители, мать вашу, испанских морей, отделал вас – и поделом…

Позднее он слышал слова на другом языке – их произносили спутники дамы, да и она тоже. Мужчины кряхтели, втаскивая добычу на заднее сиденье. Один отправился за руль, другой сел рядом, коленом отодвинул Зимина.

Завелся двигатель, внедорожник дернулся, тронулся с места. Куда его везли? Это не имело значения. Он должен был выкручиваться из незавидного положения! Вроде очнулся, голова, пусть и мутная, была на месте, конечности шевелились.

Джип наехал на препятствие, злобно зашипела дама. Она, похоже, тут верховодила. Надо же, в какие дали шагнула эмансипация… Майор не мог ждать, каждая минута работала против него.

«Шевроле» еще не покинул замусоренный проезд, Зимин резко распрямил ногу, одновременно посылая локоть под ребро соседа. Дверь с треском распахнулась. Взвыл сосед от избытка ярких ощущений. Машина задрожала, вильнула, водитель не уследил, разбил фару о мусорный бак. Недовольно закричала атаманша, выворачивая шею.

Джип еще не остановился. Андрей, яростно извиваясь, вывалился наружу, чуть не оказался под колесами, откатился в сторону. Рука, собравшаяся было схватить его за шиворот, рассекла пустоту. Майор поднялся на колени, оттолкнулся ногой, едва вписался в узкую щель между кирпичными строениями. Завизжали тормоза, преследователи начали ругаться на двух языках одновременно. По-русски выходило убедительнее.

Его бы догнали, но произошло чудо. Словно уточка закрякала – в переулок начала протискиваться полицейская машина! Ругань за спиной усилилась. В погоню никто не побежал. Но это был не повод расслабляться. Полицейским и новоприобретенным друзьям ничто не мешало объединиться.

Зимин тяжело бежал, отдувался, концентрические круги метались перед глазами. Проход расширялся. Кирпичная крошка хрустела под ногами. Только сейчас он обратил внимание, что небо потемнело, наползали сумерки. Майор свернул за угол, закрутился вокруг пожарной лестницы, как стриптизерша вокруг шеста, оторвал от нее зацепившуюся куртку.

В голове вдруг всплыл картонный пакет с продуктами. Потеряли, товарищ майор? Самое время посмеяться. Но неравный бой он принимал уже без пакета… Голова кружилась, но он бежал. Подгоняли крики за спиной. Он так и думал, полиция не стала задерживать этих ребят…

В черном проеме кто-то возился – снова наркоманы? Зимин бежал из последних сил, но оказался не в людном месте, а в каком-то богом забытом районе, в глубине южной части города. Здесь, как черви, копошились люди, пламя вырывалось из металлических бочек. Вечерами холодало, бродячему населению нужно было где-то греться…

Он избегал общественных мест – ввалился в дверной проем, прислонился к стене. Мимо кто-то пробежал.

Ноги не держали, он сполз по стенке, уселся на корточки. Машинально ощупал себя. Все документы – и свои, и Дины – лежали в глубоком внутреннем кармане, закрытом на молнию. Его не обыскивали – не успели, и пока это было единственной утешительной новостью.

Больше никто не бегал. С обратной стороны заброшенного здания проехала машина.

Андрей просидел минут пятнадцать, погрузившись в анабиоз. Шакалы рыскали по округе, он их кожей чувствовал. Поднимался долго, тяжело, последствия удара током давали о себе знать.

Выйдя из здания, он обнаружил крупную дыру в соседнем заборе, перебрался на другую сторону. Дальше начинался нормальный мир: ползли машины, слепя фарами, за вереницей пожелтевшего кустарника начиналась жилая зона.

В маленьком сквере он отряхнулся, покурил, поздравил себя со вторым рождением.