Наперерез продефилировала официантка, сунула майору какой-то листок, видимо чек. Напрягся охранник на входе. Андрей извлек из кармана пачку крон, сунул официантке. Та отсчитала, сколько сочла нужным, сделала любезный книксен. Покосилась на пьяную Дину и засмеялась.

«Мало того что предаем страну, так еще и позорим ее», – подумал Зимин.

Охранник расслабился. Майор протащил мимо него спотыкающуюся спутницу, вытолкал наружу. Как еще обращаться с подгулявшей женушкой? Загоготали курящие на крыльце девицы, принялись оживленно комментировать происходящее. Хорошо, что в датском не бум-бум, а то сгорел бы со стыда…

Дина Борисовна засыпала на ходу, разъезжались ноги. Он поволок ее через дорогу – так быстрее и проще, чем в обход и по светофорам. На середине улицы она окончательно лишилась чувств. Возмущенно просигналила проезжающая машина. Андрей выставил руку: не спешить, граждане! Взвалил свою ношу на плечо, дотащил до своей машины. Смеялись какие-то люди – видимо сплошь трезвенники. Еще повезло, что полицейских рядом не было.

Задние двери в машине отсутствовали, пришлось повозиться, чтобы пересадить пьяную Дину на сиденье. Обливаясь потом, сел за руль. Как же вовремя, черт возьми! На другой стороне дороги у бара «Лобстер» резко затормозил знакомый темно-синий «Шевроле». Выскочили трое – сплошь знакомые лица! Анна снова понукала своими подчиненными. Троица перебежала тротуар и скрылась в баре.

Появилась пища для размышлений. Но не сейчас. Зимин выжал сцепление, вывел машину на проезжую часть и повернул в первый же попавшийся переулок. Потом сориентируемся, сейчас главное – с глаз долой…

В полночь он выехал из города и погнал по шоссе в южном направлении. Мелькали фонари, рябила разметка, проносились редкие встречные машины. Полтора часа за рулем: Зимин отчаянно моргал, мотал головой, чтобы не уснуть. На заднем сиденье мертвым сном спала непослушная подопечная. Ее бы в этот час не разбудило и жесткое ДТП с переворотом.

Во втором часу ночи настал предел. Майор заехал на тускло освещенную стоянку для отдыха водителей, спрятался за громоздким фургоном, выключил двигатель и, недолго думая, отключился.

Проснулся около семи – в принципе отдохнувший, хотя и потряхивало от вчерашних воспоминаний. Небо едва светлело, серые тучи клубились от горизонта до горизонта. Лобовое стекло покрылось каплями росы. На заднем сиденье ничего не изменилось. Беглянка скрючилась на боку, сунула кулак под щеку и самозабвенно давила на массу. Лицо опухло до неузнаваемости, волосы растрепались. Андрей проглотил смешинку, подкравшуюся к горлу, тряхнул головой. Затем завел машину и стал выбираться на шоссе…

Когда героиня вчерашней ночи наконец очнулась, «Опель» стоял в кустах за дорогой, в нескольких метрах от живописного озера. Местечко было уединенное. Ветерок трепал метелки камышей, на рябой воде плавали дикие утки. Покатый спуск зарос пушистой травой. Зимин курил, сидя на расстеленном покрывале, найденном в багажнике, меланхолично смотрел на воду. Природа успокаивала, лечила нервы.

По шоссе проносились машины.

Из «Опеля» донесся душераздирающий стон, завозилось пробудившееся существо – и вдруг забилось, как птица в клетке! Она стучала по стеклам, ругалась, искала и не могла найти выход. В итоге приподнялась задняя дверь багажника, и с жалобным стоном тело выпало из машины. Женщина кое-как поднялась и побрела, уставясь невидящими глазами на своего спасителя. Зрелище было ужасное.

– Это не происки вашей нелюбимой организации, Дина Борисовна, – объяснил Зимин, – это такая машина. В следующий раз, когда захотите выбраться с заднего сиденья, рекомендую отогнуть спинку переднего кресла, должно помочь. Ну, вы и набрались вчера, – он покачал головой.