— Будешь тут нервной. Они меня ненавидят. Я пыталась с ними поговорить, объяснить мотивы своих поступков, но они ничего не хотели слушать. Я так боюсь этой встречи!

Сид напоминала сейчас маленького, напуганного ребенка. Одетта подошла к ней, ласково обняла за плечи, усадила за стол, пододвинула чашку с чаем. И тогда Сид начала рассказывать. О своей любви к детям, о том, какие муки она испытывала, расставшись с ними. Когда Одетта уложила наконец в постель основательно накачавшуюся виски, рыдавшую Сид и отправилась к себе, часы на кухне пробили четыре раза.

На следующий день Одетта забрала массажиста Сид — маленького, но очень важного китайского господина — с его квартиры в Брайтоне и отвезла на ферму. После этого она по привычке покатила в Уйатроуз — с оставленным для нее Сид списком покупок и приложенными к нему банкнотами.

Только проехав половину пути, она прочитала, что было написано на листке: «50 фунтов — на платье, чтобы было в чем пойти на свадьбу. 50 фунтов — на шляпку и парикмахерскую. И тысяча извинений — за все».

Так и не доехав до Уайтроуза, она свернула на боковую дорогу и поехала на ферму Сиддалс. Дом выглядел необитаемым — ставни были закрыты, дым из трубы не шел. Одетта открыла бардачок, достала записную книжку и ручку и собралась уже было нацарапать Джимми записку с просьбой завезти купленные им вещи ей на мельницу, как вдруг дверь неожиданно распахнулась и на улицу выскочил Джимми собственной персоной.

— Здравствуйте! — улыбаясь до ушей, воскликнул он. — Какая у вас великолепная машина.

— Да, это «Астон-Мартин» шестьдесят седьмого года выпуска. На таком еще ездил Джеймс Бонд. — Одетта опустила стекло и опасливо посмотрела на выбежавших вместе с Джимми из дому собак. Они вели себя очень беспокойно — непрестанно лаяли и норовили вскочить на задние лапы и заглянуть в салон «Астон-Мартина».

— Вы Нельсона не бойтесь, — сказал Джимми, оттаскивая гончую за новенький кожаный ошейник. — Он еще, так сказать, акклиматизируется. Его только вчера сюда привезли. Винни — та более беспокойная. Мы-то решили, что из них выйдет отличная пара, но, похоже, они не слишком друг другу приглянулись. Вот и нервничают и даже иногда грызутся… Кстати, не хотите ли чаю?

Одетта взглянула на часы.

— Я на работе. — Ей не хотелось распивать с Джимми чаи и вести пустопорожние разговоры. Дел и без того было по горло. — И приехала к вам, чтобы забрать вещи, которые вы вчера купили. Сегодня у меня есть деньги. — Одетта достала из кармана пятидесятифунтовую банкноту и помахала ею у Джимми перед носом.

— В таком случае вам придется войти в дом и все это забрать, — сказал Джимми, поворачиваясь и направляясь к дому. Собаки послушно поплелись за ним.

Пройдя на кухню, Одетта осталась наедине с собаками, которые в полном соответствии со словами Джимми начали грызться. Впрочем, как только хозяин снова появился в дверном проеме, собаки сразу же утихомирились и разбежались по углам.

Джимми положил пакет с вещами на стол, внимательно посмотрел на Одетту и сказал:

— Не много же они отрезали, верно?

Одетта не имела представления, о чем это он.

Джимми расшифровал свое сообщение:

— Если не ошибаюсь, вы собирались подстричься?

— Вы же сами сказали, что мне и так хорошо, — произнесла она, чтобы сказать хоть что-нибудь.

Джимми пожал плечами, налил чашку чая, пододвинул ей и сказал:

— В принципе, немного подровняться было бы не вредно.

Только заметив перед собой чашку с дымящимся чаем, Одетта поняла, как ей нужна небольшая передышка. Обхватив чашку обеими руками, она с наслаждением глотнула горячей жидкости, совершенно позабыв о том, что десятью минутами раньше категорически от чая отказалась.