Вовремя распахнулась дверь в таверну и на пороге возник главный. Отличное завершение. Будет бабе о чем подумать!

– А вот ты где! Почему не дождался?! – недовольно заявил тот, девушка вскочила со стула, и, не глядя на меня, бросилась к выходу, – Алиэль, я тебе сказал следить за ним! – обратился тот к ней, когда Нени протиснулась мимо, – Почему?

– Пошел ты на хер, Альфред! Понял, да?! Иди и следи сам! Урод…

– Чтооо?! – трубно взревел тот.

– Пошел ты! – раздалось уже издалека, и цокот каблучков.

– Двигай за мной! – это уже обратился ко мне, видимо, решив разбираться с душевным состоянием подчиненной после. И вопросов не последовало, мол, что с ней.

Но мы не гордые. Сам себе поставил жирный плюс, как построил монолог с злобной сукой. Ничего не подтвердил, ничего не сказал, даже не угрожал ни разу. И главное, все ведь произнес честно. Не зря она нет нет на сферу поглядывала. Тискала ее, как спасательный круг. Мрачнея и мрачнея с каждым моим словом. Девушка все сама необходимое придумает и додумает. Если срастется – это будет просто отлично. Мне же нужны «шокеды». Именно они, а не какие нибудь непонятные цацки, которые появятся еще неизвестно когда. И при хорошем для меня завершении этой эпопеи можно легко десять демонов, как высших, так и низших уничтожить.

Кровь… Вот что влекло. И усиление.

– Не обижала тебя? – спросил тот, явно подразумевая Алиэль, – Я ее предупредил и епитимью выписал на время рейда, чтобы тебя не трогала… А то, что то она к тебе неровно дышала. Так что все должно было пройти в рамках приличий, поэтому и приставил ее. Вы с ней поругались? Такое ощущение, влюбилась девка в тебя. Взвинченная сильно. Или ты приставал, вон Ирию с ума свел. Ловелас ты, Стаф. Или Жуандон?

– Нет, – односложно ответил на все вопросы, вот еще откуда ноги росли удивительной чуткости дамы.

– Ладно. Проехали. Пошутили и будет. А теперь давай поговорим начистоту, – будто рубанул заместитель главы экспедиции, когда мы пересекли площадь, оказавшись в отдалении от остальных членов группы.

Погода еще сильнее испортилась, теперь дождь явно расходился, усиливаясь. Альфред же замолчал, отчего то посмотрев в небеса, подставляя лицо под холодные дождевые капли. На секунд двадцать воцарилась тишина, а затем неожиданно тот улыбнулся. И добро так, словно вспомнил нечто светлое и хорошее. Надо же, через каменную маску тролля проступил человек. Я раньше на подобное не обращал внимание, теперь мозг автоматически вычленял, отслеживал все реакции собеседников, будто ища их слабости. Почему «будто»? Он этим и занимался. И даже понимал для чего – нащупывал бреши в защите врагов или вероятных противников. К последней категории относились все. Абсолютно все окружающие. У меня есть только я, и никто кроме меня самого мне не поможет. Отчего то от осознания этой банальной, простой, в общем то истины, настроение улучшилось. Отлично. Опять одна часть сознания скулила, мол, должны быть якоря, должны, надо людям верить, искать друзей. Зато другая хищно ощерилась – значит и мне ни на кого и оглядываться не нужно, только на свои принципы, желания, цели.

Весь мир идет на меня войной, как у Цоя, а, значит…

– Люблю такую погоду, – прервал размышления главный, поясняя хорошее настроение, а затем неожиданно задал вопрос, – Зачем ты, кстати, отказался от ученичества?

– Не хочу плясать под чью то дудку, становиться заложником обстоятельств, когда вынужден отвечать за кого то, кроме себя, и выполнять не свою работу, на которую не только не подписывался, до которой еще не дорос, – неопределенно пожал плечами и завершил фразу, – Когда выживаешь благодаря только чуду.