Леонид Семенович прикрыл глаза рукой. Павел не удержался:

– Так им же по семнадцать-восемнадцать лет. Какая может быть на них информация?

– На них, может быть, и нет, а на их родителей? Кто, например, отец этой девки, что сбила тебя?

– Вот и я о том же, – воспрял духом Павел. – Отец Инги – один из ведущих разработчиков мины-торпеды «Выпь». Я нашел в его сейфе документацию, переснял ее и привез.

– Ты глухой? – снова закричал начальник. – Сначала проверка по учетам, что о нем известно. Потом составляется план, мы его обсуждаем, вносим коррективы. Если надо, согласовываем с Центром. И если, подчеркиваю, его утвердят, только тогда ты можешь действовать. Пока не прошла вся эта процедура, это все рассматривается как провокация и подстава противника. – Федор Иванович был доволен собой и своей речью. Он обратился к остальным присутствующим: – Вы, товарищи, что-нибудь слышали о мине-торпеде «Выпь»? Кстати, Леонид Семенович, – начальник повернулся к заму, – а где это в Голландии занимаются разработкой таких изделий? Почему мне не доложили?

– Так нигде, Федор Семенович. – Разведчики переглянулись и пожали плечами.

– Отец Инги работает в научном центре в Германии. Сюда приезжает повидаться с дочерью и мамой, – пытался разъяснить ситуацию стажер.

– То есть как в Германии? Он что, немец?

– Наполовину. Его отец, дед Инги, немец. Он служил в вермахте и во время оккупации Голландии познакомился с бабушкой девушки.

– Что? Он еще и фашист? – взревел резидент. Его лицо покрылось красными пятнами. Видимо, в его возрасте и с таким характером надо уже следить за давлением.

Павел попытался что-то ответить, но заместитель резидента предусмотрительно дернул его за полу куртки. Когда человек в гневе, он становится глухим, как тетерев на току, и никого, кроме себя, не слышит.

– Это точно подстава контрразведки. Только предателей мне здесь не хватало.

– Это не подстава, – уперся Фауст, – я за эти документы под нож пошел.

– Чего-чего? – встрепенулся начальник. – Какой нож?

«Дядя» и заместитель горестно вздохнули.

– В электричке у меня двое арабов украли сумку с пленками. Я их поймал в тамбуре. Они на меня с ножом. Я отбился. Получилось так, что один сам напоролся на нож, а второго я вырубил.

– Отпечатки пальцев твои на ноже есть? – подал голос Леонид Семенович.

– Нет. Я его даже не касался. Дернул стоп-кран и ушел через лесополосу на трассу, а там автостопом сюда.

– Так он еще и местного жителя зарезал, – замогильным голосом произнес шокированный резидент. – Сейчас сюда нагрянет полиция его арестовывать. Международный скандал! – Он поднял трубку внутреннего телефона: – Дежурный, шифровальщика срочно ко мне. Я сказал срочно! Что? Передам. – Он повернулся к заму: – Вас просят срочно зайти к техникам.

Дверь открылась, зашел запыхавшийся шифровальщик. Обстановка в кабинете была наэлектризована донельзя.

– Пишите. «Срочно. «Молния». Центру. В связи с подозрением на перевербовку, с аморальным поведением и криминальными действиями в Москву срочно эвакуируется стажер по линии нелегальной разведки позывной Фауст. Прошу встретить и провести тщательное расследование».