Вечером раздался звонок от Сергея Николаевича:

– Павел, завтра к 9.00 за тобой заедет автомобиль, поедешь в тридцатку.

– Что такое тридцатка? – не удержался молодой человек.

– Там тебе все объяснят, – не стал вдаваться в подробности по телефону куратор.

Утром на месте его уже ждали.

– Добрый день, проходите, садитесь.

Встречающий был немногим старше Павла. Темный костюм, рубашка в сине-белую клетку, обязательный галстук, солидные роговые очки.

– Меня зовут Валерий Владимирович. – Специалист дал гостю время осмотреться.

Действительно, здесь было от чего разбежаться глазам. В кабинете средних размеров собрали множество разнообразных приборов, соединенных между собой проводами. Перед специалистом на столе располагался портативный телевизор «Юность», который, очевидно, использовался как монитор. К нему шли провода от клавиатуры и других неизвестных приборов.

– Вам рассказали, для чего вы здесь? – голос собеседника был доброжелательный и в то же время очень уверенный.

– Нет, мне только сказали, что надо съездить в тридцатку. Может, вы мне разъясните, что такое эта самая тридцатка? Буду очень признателен.

– Тридцатка – это лаборатория номер тридцать. – Валерий Владимирович улыбнулся. – Официально мы называемся Центральная научно-исследовательская лаборатория психофизиологии и коррекции КГБ СССР. Как вы думаете, что это за прибор передо мной?

– Детектор лжи.

– Знакомы с ним?

– Во время обучения в институте разведки нас знакомили с ним. Но очень поверхностно.

– Числа отгадывали?

Действительно, к ним на занятие приходил товарищ, который вкратце рассказал про полиграф, пригласил одного из курсантов, закрепил на нем провода и попросил написать на листочке какую-либо цифру от ноля до десяти. Потом произносил этот числовой ряд и точно назвал загаданную цифру.

– Да. Выглядело это как фокус, но я думаю, что в жизни все гораздо сложнее. Не может же прибор читать наши мысли?

– Нет, конечно. Читать не может. Датчики могут только регистрировать изменения по нескольким каналам. Это объективно. Раньше мы могли снимать информацию только по трем каналам. Сейчас уже по шести. Это пульс, давление, дыхание, кожно-гальваническая реакция, в просторечии потовыделение. Пока понятно?

– Более-менее, – вынужден был признать Фауст.

– Смотрите, змея! – неожиданно воскликнул специалист. Гость невольно дернулся и закрутил головой. – Извините за провокацию, – продолжил Валерий Владимирович. – Как вы считаете, сейчас ваш пульс участился?

– Да, – согласился гость.

– Давление скакнуло? Дыхание сбилось?

– Конечно.

– Именно эти реакции и фиксируют датчики. Не угадывают мысли, а фиксируют изменения. Причем именно те, на которые вы не можете влиять осознанно. На основании этих принципов и функционирует полиграф. Полиграф, кстати, и переводится как «многофакторный». Конечно, не мы это придумали. Еще в тридцатые годы ФБР проводило допросы с применением детектора лжи. Мы вынуждены были заняться этой проблематикой в начале шестидесятых, когда поступила информация, что несколько хорошо залегендированных агентов восточно-немецкой разведки были раскрыты именно с помощью этих приборов.

– Если прибор фиксирует мои неконтролируемые реакции, то важно ли, что и как я отвечаю на вопросы?

– Когда как. Поясню. В Америке задержали вашего коллегу.