|
Сегодня для него это было немыслимо. Он знал закон пистолетной стрельбы. Крайне редко звучал одинокий выстрел, чаще это были два выстрела, один за другим, еще чаще--три выстрела. Четыре выстрела подряд звучали уже намного реже, еще реже -- более длинные серии. Абель ждал отдельного выстрела, и как только после короткой паузы выстрел прозвучал, он положился на судьбу: выстрел должен был открыть очередную короткую серию,-- и он оказался прав. Он сделал вид, будто нажал курок, дернул рукой, будто от отдачи, и снова взвел курок. Мишень пришла в движение... Да, мишень опускалась--он не мог понять почему: ведь он не сделал выстрела. Он покосился на капрала... глаза его были прищурены, он ждал результата. -- Очень прилично, Абель,--произнес он. Абель глянул вперед: там светилось "двенадцать". Неужели по рассеянности он нажал курок? Он собирался повторить трюк при следующем заходе, но сейчас осторожность уже не имела смысла. Один выстрел он сделал нормально и выбил "девятку". Два последних он только изобразил: результаты были "десять" и "восемь". Абель не мог понять, что произошло. Он верил в успех придуманного им трюка, он положился на то, что выстрелы шли сериями, и учел миниатюрный микрофон за ухом капрала, ослаблявший его слух, он готов был понести наказание за два промаха. Но необъяснимым образом все удалось даже лучше, чем он предполагал. Он не стал дальше ломать себе голову. Главное--все удалось. После него стреляли еще трое, но он не прислушивался к стрельбе. Извлек из магазина три неизрасходованных патрона, теперь они, маленькие и твердые, лежали в его ладони--крошечные, металлические цилиндры, несущие боль и кровь. Он держал в руке смерть. И впервые с тех пор, как помнил себя, он был счастлив. Когда после обеда они вернулись в казарму, их встретил невиданный хаос. Все шкафчики были открыты и сдвинуты с мест; содержимое в беспорядке валялось на полу -- плащи, брюки, куртки, шапки, парадная форма, которую надевали по воскресеньям, заучивая вслух установочные тексты на неделю, а еще на парад, который принимали майор и унтер-офицеры; ранцы, противогазы, палаточные брусья, полотенца, мыльницы, нижнее белье, спортивная форма, сорочки -- словом, весь скудный и однообразный солдатский скарб. Ящики с сапожными и одежными щетками были раскрыты, щетки, тряпки, тюбики валялись повсюду. Даже одеяла, подушки, матрацы валялись рядом с кроватями, чьи пустые металлические каркасы непривычно возвышались в помещений. Сержанты провели инспекцию. В солдатских мозгах заработала мысль о возможных ошибках, упущениях, недочетах. Все ли стояло на положенном месте? Все ли было чистым? Хотя они постоянно принимали возможную инспекцию в расчет и, убираясь, старались соблюдать предписанный порядок, всех не оставляло чувство вины. |
