— Никаких отговорок! — отрезал старик. — Удачи, друг мой.

* * *

Воскресным вечером Тото явилась к Машке с тем, чтобы переночевать у нее и утром отправиться на работу, а долгую ночь посвятить полезным и важным сплетням, наговориться обстоятельно и со вкусом, компенсируя долгие дни разлуки, и как следует расслабиться. Программа была крайне заманчивая, но Машка отчего-то хандрила, дергалась и все время суетилась. В девятом часу вечера они все еще не смогли усесться за стол и занимались всякими хозяйственными делишками: в частности, Марья лихорадочно доглаживала кучу выстиранных вещей, а Татьяна, чтобы не сидеть сложа руки, относила их на место, в шкаф, и аккуратно раскладывала по полкам. На ее же совести оказался и мелкий ремонт — пуговичку пришить, петельку обметать.

Машка яростно возила утюгом по несчастной кофточке, будто видела перед собой ненавистную соперницу.

— Ну, и как она там обосновалась?

— Плохо, — ответила Тото, откусывая нитку белоснежными зубами. — Не видела, как ты там жила, но девочка хозяйкой себя не чувствует. Да и Сереженькины друзья ее явно недолюбливают. Не их поля ягода.

— Они и меня не слишком любили, — буркнула Машка.

— А ты им не малина с медом, чтобы тебя любить, — заметила подруга. — Но Жанночку шпыняют. Сергею постоянно напоминают то о маме, которая — читай — никогда бы не одобрила такого адюльтера. То о всяких мелочах, от которых он не краснел только потому, что был изрядно подшофе и потому уже красен…

— Ты подробно, — попросила Машка, и в глазах ее вспыхнул охотничий азарт, — в лицах и числах. Начни с описания костюмчика для укрощения строптивых.

Татьяна отложила в сторону шитье, встала и прошлась по комнате походкой королевы Кофетуа, выходящей в тронную залу на парадный прием.

— Я была вся такая нездешняя, такая неожиданная, такая порывистая. Я просто сама не знала, чего от себя ожидать. Эдакая ловкая штучка на шпильках. А комбинезон этот я совсем недавно сшила, ты его еще не видела. Произведение искусства. Спереди строгий, плечи и руки обнажены, спина открыта до подколенок, щиколотки выгодно подчеркнуты. Словом, создает настроение, ну а остальное дорисовывает воображение. Цвета морской волны. И туфельки — те, твои любимые, от «Феррагамо». Подошли просто один к одному. Как на заказ. И три тонны серебра.

— А кольца? — жадно спросила Машка, обожавшая слушать сводки с места боев с комментариями из Дома высокой моды.

— Хризолиты и аквамарины, — отчиталась Тото. — Как в лучших домах Лондона и Мелитополя.

— И что мой красавец?

— Смотрел благосклонно, комплименты говорил, танцевать приглашал. Вечер удался. — И скороговоркой произнесла: — Кофе пили, чашки били, по-турецки говорили. Я долго упражнялась на рояле, играла танго и чарльстоны, а потом и танцевала. — И Татьяна специально на бис исполнила самое удачное па. — Я смотрела на него томным взором, говорила своим самым глубоким контральто и страшно хвалила его ум, красоту и мужественность.

— А он? — не отступала Марья.

— Внимал… Ну знаешь же, как они обычно внимают наглой и откровенной лести: одобрительно, однако скромно, с достоинством, будто им повторяют давно уже известное, но от того не потерявшее своей актуальности. Словом, проявлял полную солидарность по данному вопросу.

— И каков прогноз погоды?

— Прогноз погоды на завтра вы узнаете послезавтра. А если серьезно, то, конечно, Жанночку за один этот вечер из дома и сердца твоего красавца не устранишь, но здоровье у нее уже будет не то.