Значит, демоны практикуют рабство и ставят на слуг печати, чтобы те не сбежали. Люди так поступают с привидениями, а высшие тёмные — с живыми разумными существами. Мериам не сомневалась: Шурш удерживают не только кандалы, а татуировка — самая главная сковывающая её цепь.

— Пойдёмте, госпожа, — орка флегматично одёрнула юбку и протянула адептке халат. — Вы какие травы, масла любите?

Мериам оправилась от потрясения, стыдливо запахнулась и последовала за Шурш. Та надавила на одну из одинаковых панелей. Она отъехала, открыв проход в крохотную ванную. Но размер оказался обманчивым: стоило войти, как пространство расширилось, словно балаганный фокусник из шляпы вынул мраморную ванну и бассейн с душем. В воде плавали кувшинки, создавая иллюзию озера.

Орка наполнила ванну, вытащила из шкафчика белые плоские камни, согрела каждый в ладонях и по одному кинула в воду. «Блинчики» зашипели и раскалились.

Шурш выставила в ряд коллекцию разнообразных флакончиков, перекинула через бортик пушистое полотенце и удалилась.

Мериам не стала долго плескаться в воде, быстро ополоснулась и вернулась к орке. Та засуетилась, разложила на простыне три комплекта белья на выбор. Адептка ткнула в первый попавшийся.

Шурш облачила Мериам в самый скромный из принесённых нарядов, расчесала и уложила волосы и отвела в столовую. Она произвела на адептку тоскливое впечатление: такая же мрачная, как весь замок, с обуглившимися открытыми балками перекрытий.

— Не бойся, потолок не обвалится, — заверил сидевший в торце длинного базальтового стола Шайрен. — Могли бы заново всё покрасить, но балки хранят память о прошлом. О самом страшном периоде в истории рода АльХани. Ты ведь слышала, мы проклятые, нам нет места при дворе Наитемнейшего, мы не смеем селиться рядом с другими демонами, вот и забрались в горы.

— А за что вас прокляли? — Мериам села на отодвинутый Шурш стул с высокой спинкой и недоверчиво покосилась на накрытое крышкой серебряное блюдо.

— Обычная война кланов, — пожал плечами демон. — Мы боролись за власть и проиграли, как и наши союзники, стали проклятыми.

Адептка понимающе кивнула и решилась снять крышку. Под ней оказалась мелажница с разными видами пищи: от самой лёгкой до тяжёлой. Мериам выбрала творог и съела пару тостов с джемом. Запивала она их кофе со сливками.

Шайрен дождался, пока Мериам доест, а потом начал тот самый важный разговор. Он расспросил её о «Забвении роз», о взаимоотношениях с перстнем Темнейшего, а потом огорошил: адептка отправляется во дворец правителя демонов.

На пару минут Мериам потеряла дар речи, а когда обрела вновь, назвала Шайрена безумцем. Тот покачал головой и заверил: план составляли всей семьёй.

— Не бойтесь, вы понравитесь Манесу РашХатару, — заверил демон. — Мать наложит качественный морок на ауру. Рыжих при дворе немного, а Манес при всей своей любви к Бригиатте ценит новизну.

— Говори прямо, не мямли, — в дверях столовой возникла Насьена. Она была в том же траурном наряде, что и вчера.

Демоница уселась напротив Мериам, прищурилась и задала самый бесстыдный вопрос из всех, что доводилось слышать адептке. Обращалась, правда, не к ней, а к сыну:

— Её тело способно прельстить больше, чем на один раз?

Шайрен кивнул и заверил: природа не обделила Мериам ни формами, ни гладкостью кожи, ни приятным запахом.

— Чудесно! — улыбнулась Насьена и обернулась к адептке, мечтавшей сбежать из-под перекрёстного огня взглядов: — Постараешься оказаться в свите Бригиатты. Разумнее всего соблазнить её мужа. После украдёшь перстень с «Забвением роз». Это нетрудно: когда демоницы купаются, они снимают артефакты, боясь навредить им.