— Меня зовут брат Элиас. Нет таких болезней, которые я не мог бы вылечить.

Врачеватель честными глазами взглянул на Джессана, затем на Башэ.

— Что вас беспокоит? Лихорадка? Кашель? Сердцебиение? Рвота? У меня есть лекарства от всего. Разрешите пощупать ваш пульс.

Он протянул руку к Джессану, удостоившему его холодным взглядом.

— Мы не больны, — сказал Джессан, затем, указав на Башэ, добавил: — Он хочет купить снадобья.

Башэ извлек две серебряные монеты, вырученные у эльфа за ожерелье.

Брата Элиаса несказанно раздосадовало, что никто из пришедших не страдает никакой болезнью, лечение которой заняло бы немало времени и потребовало бы изрядных денег. Однако серебро, блеснувшее в руках Башэ, заставило его оживиться.

— Узнаю коллегу, — сказал он, не спуская глаз с монет.

Со всей учтивостью, на какую он только был способен, брат Элиас повел юношей внутрь своего ветхого «храма».

Брат Элиас именовал себя врачевателем, однако местные жители считали его просто торговцем разными зельями. Единственной похвалой в его адрес было то, что он до сих пор никого еще не отравил.

Вольфрам тоже направился к Храму. Обойдя его сбоку, он уселся на корточки в тени строения. Тень выглядела более прочной, нежели сам Храм. Вольфрам удобно устроился прямо под дыркой, которая служила окном.

Отсюда ему было слышно все, о чем говорили внутри. Дворф надеялся, что пеквей столь же сведущ в снадобьях, как и в камнях. В противном случае брат Элиас оберет его дочиста.

Брат Элиас начал с расхваливания своего лучшего товара — приворотного зелья, обещая, что от него предмет страсти сам упадет в объятия или прямо в постель. При этих словах коротышка засмеялся, а молодой тревинис счел их оскорбительными. Держа нос по ветру, брат Элиас, как говорят, поменял лошадей на переправе и предложил мазь, способную исцелить любую боевую рану, будь то от стрелы, попавшей в горло, или от копья, ударившего в живот. При этом, если верить врачевателю, не оставалось никаких рубцов и шрамов. Рассказ о мази вызвал больший интерес, во всяком случае, у тревиниса. Но здесь вмешался пеквей.

— Дай мне понюхать твою мазь, — попросил Башэ.

Вольфрам слышал, как пеквей шумно принюхивается, затем коротышка сказал Джессану по-тирнивски:

— Обычный медвежий жир, и только.

Вслед за этими словами послышалось шарканье ног, звон металла и холодный от злости голос Джессана:

— Да ты просто вор! Сейчас ты у меня останешься без ушей.

Брат Элиас жалобно заскулил и, судя по звукам, упал, привалившись к стене, отчего та угрожающе пошатнулась.

— Не делай этого, Джессан, — обратился к другу Башэ. — У него есть кое-какие стоящие снадобья, которые мне нужны, а ему нужны уши, чтобы это услышать.

Потом коротышка с удивительной для него суровостью добавил:

— Тебе лучше обождать у входа.

Услышав шаги Джессана, Вольфрам вскочил и поспешил удалиться. Отойдя на достаточное расстояние, он обернулся. Джессан, мрачный и покрасневший от гнева, встал у двери Храма в боевую стойку. Он оберегал своего друга с таким же рвением и решимостью, как если бы ему поручили стеречь королевскую казну.

Опустив голову, Вольфрам неторопливо прошел мимо него, словно был глубоко погружен в свои мысли. Дойдя до перекрестка, дворф еще раз оглянулся и увидел, что Джессан все так же неподвижно стоит у Храма. Тогда Вольфрам быстро нырнул в кусты. Пригнувшись и спрятавшись в зарослях густой травы и сладковато пахнущего шалфея, дворф стал ждать, когда Джессан и Башэ двинутся в обратный путь.

ГЛАВА 5

Прошло около часа, прежде чем юноши подошли к месту, где прятался дворф.