Я остановил такси возле вокзала и вышел, предварительно расплатившись кредиткой. Хорошо, что больше не нужно скрываться. Наверное, моим врагам подобная беспечность кажется идиотизмом, либо же они уже догадались, что я о них знаю. Думаю, второй вариант более вероятен. Что ж, сейчас игра идёт на опережение, и пока я, кажется, лидирую.

Я зашёл в здание вокзала — огромный вытянутый манеж со стеклянной крышей, на которую проецировались тысячи рекламных билбордов. Вдоль стен виднелись туалеты, салоны красоты, массажные кабинеты, банковские отделения, маленькие кафе и бары, различные сервисы, мастерские, продуктовые лавки, пункты страховых фирм и просто магазины всех мастей. По пути я заметил даже крошечную часовню, где можно помолиться и исповедаться — так сказать, на дорожку. Ну, или по прибытию.

Людей было полно. Японцы, китайцы, корейцы и таиландцы держались одной группой, чувствуя себя членами одного большого и сильного государства, Восточного Союза. Древние распри были забыты, и некогда разрозненные страны объединились, чтобы противостоять глобальному кризису, постигшему цивилизацию.

Я заметил также нескольких чернокожих, часть которых была одета в обычную одежду, а часть — в полосатые покрывала до пят и подобия тюрбанов. Это жители Африканских Штатов. Они держались отчуждённо и смотрели поверх голов, даже если из-за роста для этого приходилось задирать подбородок.

Продвигаться сквозь толпу пришлось, лавируя между телами. Из багажа у меня была только сумка, так что это оказалось довольно просто. Я протиснулся мимо процессии сикхов в тюрбанах винного цвета и с миниатюрными кинжалами за поясом. Каждый из них нёс парусиновую сумку, некоторые были с логотипом известной строительной компании — должно быть, они прибыли на конференцию, или их наняли для очередного архитектурного проекта.

Мне наверняка дадут сесть в поезд, а вот там я вполне могу с кем-нибудь встретиться. Сейчас же беспокоиться было не о чем. Мои враги будут ждать моей встречи с Дивовым, так что в вагоне я окажусь под колпаком. И наверняка военные не ограничатся лишь наблюдением при помощи приборов — непременно кого-нибудь подошлют. Что ж, надеюсь, он будет аккуратнее, чем Холодов. Я невольно улыбнулся: безусловно, будет!

На платформе народ толпился возле дверей посадочных контейнеров. Я нашёл на билете номер своего и начал к нему проталкиваться, бормоча под нос извинения. Через пять минут мне удалось занять очередь. Громада аквапоезда виднелась метрах в ста впереди, на водной глади залива. Это был белоснежный удав, сверкающий сталью и стеклом, пестрящий рекламными надписями и голографическими картинками. Издали он походил на обычный поезд, но на самом деле был раз в десять больше. Не только в длину, но и в сечении вагонов, ведь в них будут вставляться посадочные контейнеры, каждый из которых размеров с автобус.

Несмотря на огромное количество пассажиров, очередь двигалась довольно быстро. Не прошло и четверти часа, как я вставил билет в прорезь автомата, двери открылись, и я занял место в так называемой «ячейке». Это кресло с ремнями безопасности. В контейнере таких было много, и они постепенно заполнялись людьми.

Минут через пять двери закрылись, а контейнер подцепился специальным краном. Я почувствовал толчок и подъём. Нас перенесли на залив, где вставили в один из вагонов. Я испытывал чувство дискомфорта: всё моя чёртова боязнь высоты. Кажется, её истоки тоже кроются в войне. В тех вертушках, с которых мы сбрасывали напалм — мерзкое зелёное пламя, выжигающее землю на два метра вглубь — и расстреливали болгарских партизан. Наш пилот, Макс Романов, любил включать музыку — какую-нибудь из рапсодий Листа. Говорил, это помогает помнить, что внизу не просто мишени, а живые люди.