— Съешь все со своей тарелки и осуши стакан, не то я застрелю тебя! — закричал страшно взбешенный Мурад, указывая ему на тарелку.

Хешам принес пистолет. Принц взял его в руку и устроился напротив мушира.

Дрожа всем телом, Изет поневоле должен был исполнить приказание принца.

— Надеюсь, что обед нисколько не повредит тебе, — сказал Мурад смертельно бледному муширу, заставлявшему себя есть. — С этого дня, как я уже сказал тебе, ты будешь каждый день обедать со мной! Скромность твоя завела тебя слишком далеко: если у меня нет аппетита, ты из-за этого не должен голодать!

— Ваше высочество поступаете со мною очень странно, — заикаясь, произнес Изет, — я не знаю…

— Ты не знаешь, чему обязан ты честью обедать ч моем обществе? Я объясню тебе это, мушир!.. Мой прадед Солиман, опасаясь за свою жизнь, имел обыкновение заставлять повара пробовать каждое кушанье, прежде чем есть его самому. Ты назначен мне помощником и советником — я избрал тебя для пробы еды на моем столе. Сегодня ты положил начало. Но что с тобой? — спросил Мурад, увидя, что Изет через несколько минут качнулся на стуле.

— Небольшой припадок… Следствие немилости… — пробормотал мушир.

Мурад позвонил.

Несколько слуг вошли в столовую.

— Муширу дурно! — сказал принц. — Отнесите его прямо на стуле в соседнюю комнату, пусть он останется там! Вы отвечаете мне за него своей головой, делайте, что приказано!

Слуги отнесли мушира в указанную им комнату.

— Подождем и увидим, — обратился принц к Нури-паше, — обморок ли у него только или какая-нибудь другая болезнь! Тебе же спасибо за посещение и за предостережение. Передай также и принцессе мою благодарность. Я желаю чаще прежнего видеть тебя, Нури-паша, моим гостем! Ты знаешь, что я некоторым образом живу здесь в одиночестве. Надеюсь найти в тебе друга!

XII. Соучастница в тайне

Сирра предчувствовала угрожающую ей опасность и недаром поспешно скрылась из развалин Кадри, до ведя Гассана и принца до камеры бедной Реции; освобождение ее более всего остального беспокоило Сирру. Словно гонимая фуриями, спешила она назад. Не за себя боялась она, она чувствовала только, что должна остерегаться. Ведь она еще не достигла своей цели, не исполнила своего намерения. Ей хотелось посрамить и уничтожить низкие планы Мансура, которым она притворно содействовала, она хотела постараться обратить зло в добро. В случае если ей это не удастся, она была намерена низвергнуть Мансура.

С быстротой ветра бежала она по коридорам и, не встречая препятствий, даже и не подозревала, что теперь-то и подстерегала опасность Гассана, Рецию и Юссуфа.

Она бежала так быстро, что казалась тенью, и кто увидел бы ее в эту минуту, тот ни за что не принял бы ее за человеческое существо.

Не отдыхая ни минуты и не давая себе времени перевести дух, спешила она на Садовую улицу.

Приближаясь к дому софта, она к ужасу своему увидела перед домом троих сторожей. Сильно размахивая руками, с фонарями блуждали они вокруг, старательно ища что-то. Сирра сразу поняла, в чем дело. Наверно, они заметили ее отсутствие и теперь в ужасе искали ее, заранее предвидя гнев Мансура-эфенди, когда он придет и узнает, что они упустили чудо.

Сирра остановилась и наблюдала за сторожами. Со своего места она могла видеть все, что они делали, не будучи сама замечена ими. Как только они подошли к деревьям и кустарникам, окружавшим большой минарет, чтобы и здесь с фонарями поискать исчезнувшую пророчицу, Сирра подкралась ближе, и в то время как они, осматривая кусты и деревья, отошли далеко от дома, она проворно проскользнула в открытые настежь двери. Мигом поднялась она по лестнице, втащила назад служившее ей недавно вместо каната одеяло, побежала в свою комнату и как ни в чем не бывало легла спать.