— Будем ждать, и спокойной ночи. — Ксения Александровна первая положила трубку.

Алиса легла, вздохнула и задумалась: она влюблялась легко и часто — в одноклассников, в тренера, преподавателей в университете, сокурсников и актеров. Состояние влюбленности моментально меняло окружающий мир. Оно бодрило, как крепкий кофе, морской прибой или глоток обжигающего морозного воздуха. В этом состоянии ей все удавалось, все выходило ловко и непринужденно, приходили самые лучшие идеи. Практически ни одно романтическое чувство не переросло в серьезный, разыгрываемый по всем правилам жизни роман. От одной влюбленности к другой Алиса скользила легко — без заламывания рук, мучительной тоски и скорби расставаний. Честно говоря, Алиса не встречалась с настоящей любовью, она даже немного боялась ее. Любовь казалась ей огромной штормовой волной, которая накрывает человека с головой и тащит за собой, не давая возможности опомниться и вернуться назад.

Интервью в Кремле

— Везет же тебе, Раевская! — Такими словами начал телефонный разговор Ласков, разбудивший Алису на следующий день ни свет ни заря.

— В чем? — сонно поинтересовалась Алиса, стараясь вглядеться в расположение стрелок на циферблате будильника.

— Опять к Президенту пойдешь.

Остатки сна окончательно слетели с Алисы:

— Куда и когда?

— Понравилось, значит? — ехидно констатировал Ласков, покашливая в трубку. — Записывай: через три дня, в десять вечера, ты должна быть в первом корпусе. Там тебя и группу журналистов проводят к Президенту. Будь умницей, спроси что-нибудь по нашей главной тематике и что-нибудь отвлеченное. Поняла?

— Поняла. Только с каких пор наша, извините, ваша газета пользуется таким авторитетом?

— А вот это тебе знать не обязательно. Пойдешь, посмотришь, какой Кремль внутри красивый, отвлечешься. По телевизору, может, тебя покажут.

— Да-да, спасибо.

— Я говорил — долг платежом красен?

— Да.

— То-то. И еще, Раевская…

— Что?

— Ты же все-таки журналист со стажем и вообще женщина красивая. Будь там побойчее.

Все три дня до интервью Алиса старательно изводила свой синяк, готовилась к интервью и пыталась дозвониться до Жанны. По домашнему телефону ей довольно невежливо ответили, что Жанну стоит поискать на студии, а студийный телефон как назло был все время занят. Теперь Алиса не пропускала ни одних новостей по телевизору, ни одной статьи в газете, где шла речь о Президенте. «Необыкновенно работоспособен, решения принимает быстро, но не сразу их выполняет. На некоторых мероприятиях выглядит как бы замороженным — и в этом состоянии он, как на автопилоте, может работать без ограничения. Способен выждать, отложить активные действия, особенно если они связаны с неприятностями для других. При несомненной смелости осторожен. Долго общаясь, начинает скучать, но легко переключается. Иногда кажется, что грусть и радость идут у него рядом, как два цветных слоя воды, отражаясь друг в друге, но не смешиваясь». Наблюдения накапливались, образуя психологический портрет лидера. Сидя перед экраном телевизора, Алиса призналась, что Жанна была права — работа в президентском пуле затягивала и совсем была непохожа на все, чем Алиса занималось до сих пор.

Наконец ожидаемый день настал. Он был сереньким и каким-то будничным. На улице легкий морозец, под ногами чавкает снег, перетоптанный москвичами в бурую кашу, с неба сыплется колючий острый снежок. Возбуждение от того, что она пойдет на интервью в Кремль, не отпускало ее весь день. Алиса рассеянно отвечала на вопросы Милы Короткевич, пропустила несколько ошибок в авторской статье и все время напряженно обдумывала текст репортажа, который она должна будет сдать Ласкову.