— Отвечает, — неуверенно сказала Алиса.

— Понятно, — кивнул Никита. — Ни за что она не отвечает. Уселась верхом и ножки свесила.

— Никита, — вмешалась в разговор Ксения Александровна, — так нельзя. Что ты налетел на Алису как коршун?

— Терпеть не могу, когда другие считают себя умнее других и пользуются чужим капиталом.

— Пойдем погуляем. Последние дни зимы, а мороз как на Рождество.

— Идите проветритесь, а к вашему приходу я бульон с пирожками сделаю, — подхватила Ксения Александровна.

Алиса надела куртку, учтиво поданную ей Никитой, и послушно вышла из квартиры.

— Куда отправимся? — без энтузиазма осведомилась она, ступая по хрустящему снегу.

— Давай куда-нибудь в кино или в кафе, куда ты хочешь?

— Ах, мне все равно, хоть в Третьяковскую галерею!

— Точно! Вот туда и поедем! Ты когда там была в последний раз?

— Не помню.

— Вот-вот! Поехали, прикоснемся к настоящему искусству!

По дороге Никита говорил один, Алиса время от времени вставляла односложные реплики. Никита оказался неутомимым рассказчиком. Алису поразило, как легко он менял темы — так много он знал. То среди разговора он начинал излагать взгляды на перспективы развития евро, то на проблему создания искусственного мозга, то, скорчив смешную мину, передразнивал кого-то из своих коллег, то шепеляво сыпал заумными словами, и мгновенно возникал образ популярного телеведущего. И все это не отрываясь от руля автомобиля, который он виртуозно вел в густом воскресном потоке машин. Никита был лихачом.

В Третьяковской галерее они почти не разговаривали. Алиса вглядывалась в полотна, словно расшифровывая скрытые в них послания. С каждым залом на душе Алисы становилось все легче. Когда же они остановились напротив «Демона» Врубеля, Никита впервые заговорил:

— «Демон» Врубеля — почти мистическая вещь. Она занимала художника всю жизнь, практически стоила ему жизни. Слышала об этом?

— Нет. — Алиса покачала головой, удивляясь неистовой страсти, звеневшей в голосе Никиты.

— Поводом для создания картины послужила опера Рубинштейна, поставленная в Киеве. Врубель начинает создавать своего демона — страдающего и скорбного духа. Потом он оставляет эту работу, знакомится с женщиной, работает над фресками в соборе. Демон трактуется художником уже как князь тьмы. Четыре года он был одержим своим демоном. Накопились холсты, с которыми художник переезжал из города в город, из квартиры в квартиру. Врубель сроднился с демоном, и он стал его духовным двойником. Когда Савва Мамонтов приютил художника и тот вновь принялся за демона, то появилось то, что ты видишь сейчас: юноша с подернутыми тоской глазами, лирический образ. Но даже после этого Врубель не бросил работу над картиной. — Никита посмотрел на Алису сверкающими глазами. Затаив дыхание, Алиса следила за ним, удивляясь внезапному перевоплощению такого привычно спокойного мужчины. Оказывается, она его плохо знала. Сейчас Никита — это страждущий, тоскующий художник, и от этого у нее по спине побежали мурашки, потому что она чувствует, что у этой истории страшный конец.

— Врубель создает демона летящего, демона сидящего… И на десять лет бросает эту работу. Он женится, у него растет сын, художник по-настоящему счастлив. Смерть ребенка, напряженное душевное состояние вновь вызывают из небытия облик демона. Демон уже видится художнику поверженным — лежащим на скале или в горной пропасти. Художник заболевает психически — страдает от галлюцинаций, словно силы тьмы не могут простить ему, что он изобразил их предводителя поверженным.