Но, являться без предупреждения, у них общая черта.

Вот и в тот вечер звонили, звонили. Он был в ванной. Преодолев с трудом приятную слабость, завернулась в халат и вышла в прихожую.

– Кто?

– Конь в пальто! Я. Открывай!

Собрав в кулак все смирение, повернула замок и, сделав небольшую щелку, высунула в нее голову. Приподняв брови, ответила:

– Привет! Любань, ты не вовремя.

Подружка чуть потеснила меня своим могучим телом и продвинулась в квартиру, увидела мужские ботинки.

– Да я уже вижу. Рожа довольная, глаза сверкают. Что опять ветер к нашему берегу Голландца прибил?

– Люба! – шикнула на нее. Бесполезно, с тем же успехом можно на бронетранспортер шикать. Она только хмыкнула. Хлопнула дверь ванной. Хорошо хоть в полотенчико обернулся, а то обычно голышом расхаживает.

– Добрый вечер, – и ушел в комнату. Ни с кем из моих знакомых или родственников он не был знаком, не сталкивался и не старался столкнуться или познакомиться.

– Добрый… – пробормотал бронетранспортер в ответ. Только белое полотенце исчезло за поворотом, зашипела:

– Светка, гони его в шею! Это же просто…

– Люба, – постаралась, чтобы в голосе звучали железные, предостерегающие нотки.

– Поняла, поняла. Делай, что хочешь. Только не приходи, потом плакаться.

Как же хочется ответить, что нибудь гадкое.

– Ну, ты тогда с мужем разведись.

– В смысле? Причем здесь мой муж?

– Чтобы тоже не приходить, потом плакаться.

– Черт с тобой! На фига мне все это надо…

– Вот именно. И тебе всего хорошего!

Закрыла дверь и, привалившись к ней, постояла немного, крепко зажмурив глаза. Нехорошо так разговаривать с лучшей подругой. Но иногда это настырное вмешательство в мою личную жизнь чрезвычайно раздражало.

Только прижавшись к его теплому боку, почувствовала успокоение. Умиротворение и нега растекались по венам жидким огнем. Пальцы легонько поглаживали мое плечо.

– Это была твоя подружка или родственница?

– Подруга. Любаня. Бухгалтер, я тебе рассказывала. Прекрасная женщина и мать двоих детей. Иной раз, кажется, что меня она считает своим третьим ребенком.

– Ясно. Беспокоится о тебе?

– О, да. Наставляет на путь истинный. У меня, видите ли, не все, как у людей.

Не хотелось с ним говорить на такие темы. Чтобы подобные события омрачали те редкие моменты, когда мы вместе.

– А у нее, как у людей? – в вопросе прозвучала легкая издевка, но без особой заинтересованности.

– Да. Полный набор. Даже целых два замужества. Не обращай внимания.

– Она твоя подруга, а не моя. Просто ты ей не безразлична. Хорошо, когда есть люди, которым ты не безразличен. Кстати, а что за «Голландца» она поминала?

Я замялась. В темноте скорее почувствовала, чем увидела – улыбается.

– Это, что мое прозвище?

Спрятав лицо в его подмышку, покивала.

– Как то странно. А с чем или с кем параллель проведена? Не могу предложить.

Чуть высунув нос наружу, посопела, но ответила:

– Вообще то она называет тебя Летучим Голландцем. Ты знаешь эту легенду?

– Обалдеть! – и захохотал. Успокоившись, повернулся на бок, придавил мои ноги своими и подтянул повыше.

– Я так понимаю, та самая параллель проведена с частотой моих посещений?

«Ну, удружила подруженька!»

– Не совсем. Любаня не очень хорошо знакома с содержанием легенды.

– Хм, тогда откуда?

– Есть песня у Алены Апиной «Летучий Голландец Любви».

– Не слышал. А может и слышал, но не помню.