Он запомнил номер, а она продолжала говорить, потом смяла листок.

- Я изменила план своего отъезда, - сказала она. - Мы пойдем на яхте в Бора-Бора. Туда всего сто миль. Я заранее свяжусь по радио. Друзья встретят меня на берегу после наступления темноты.

Они с погашенными огнями прошли по узкому проливу в кораллах, лодочник Магды пользовался только светом заходящей луны и своими знаниями островов.

- Я хотела, чтобы Хапити видел, что я живой схожу на берег, негромко прошептала она, прижимаясь к Питеру в последние минуты перед расставанием. - Я не преувеличиваю опасность местной полиции, если мы хотим, чтобы Калиф подумал то, что нам нужно. Хапити будет молчать, заверила она, - и поддержит твой рассказ о нападении акулы, разве только ты прикажешь ему рассказать правду.

- Ты обо всем подумала.

- Я только что нашла вас, мсье, - усмехнулась она, - и не хочу снова потерять. Решила даже поговорить с начальником полиции Таити, когда буду там. Он мой старый друг. Когда вернетесь на Les Neuf Poissons, пусть мой секретарь свяжется по радио с Таити...

Она продолжала негромко говорить, рассказывая во всех подробностях о своих приготовлениях, и он не мог найти никаких упущений. Их прервал негромкий оклик из темноты, и Хапити тут же выключил двигатели. По инерции они продолжали приближаться к неясным очертаниям острова. О борт ударилось каноэ, Магда быстро обняла Питера, прижалась ртом к его губам.

- Пожалуйста, будь осторожен, Питер, - все, что она сказала, потом оторвалась от него и ступила в каноэ, и Хапити передал ей ее единственный чемодан. Каноэ сразу оттолкнулось и исчезло в темноте. Некому было помахать, и Питеру так было легче, но он продолжал смотреть с кормы во тьму, когда яхта слепо пошла назад.

В груди у него образовалась какая-то пустота, как будто он потерял часть самого себя; он попытался заполнить ее воспоминаниями о Магде, которые позабавили его, потому что давали пример ее быстрого и прагматичного мышления.

- Когда на рынке станет известно о твоей смерти, акции Альтмана полетят вниз. - Он подумал об этом во время их разговора в последнее утро. - Я этого не сообразил. - Его угнетало это осложнение.

- Я сообразила, - безмятежно улыбнулась она. - Полагаю, что за первую неделю они упадут на сто франков.

- И это тебя не тревожит?

- Нет. - Она неожиданно озорно улыбнулась. - Я сегодня утром послала телекс в Цюрих. Приказала скупать акции. Думаю получить прибыль - не менее миллиона франков, когда акции вернутся к норме. - И снова озорной блеск зеленых глаз. - Должна ведь я иметь компенсации за все эти неудоства, tu ne penses pas? [Ты не думаешь? (фр.)]

И хотя он улыбнулся воспоминанию, пустота внутри оставалась.

Питер послал "трислендер", который привез на Les Nuef Poissons представителей таитянской полиции, и затем последовали два дня вопросов и заявлений. Почти все жители островов пожелали дать свои показания полиции, потому что на островах редко случались такие волнующие происшествия.

Почти все заявления представляли собой похвальне речи "госпоже баронессе" под аккомпанемент плача и жалоб. Но свидетельства очевидца мог дать только Хапити, и он всячески пользовался своим важным положением, разукрашивая историю и прибавляя все новые подробности. Он даже смог назвать акулу "смертоносной белой" - английское название удивило Питера, но потом он вспомнил, что в видеотеке острова есть фильм "Челюсти"; именно он, несомненно, послужил источником вдохновения лодочника. Хапити описывал клыки акулы, длинные и острые, как ножи для рубки тростника, он изобразил звук, с каким они сомкнулись на "госпоже баронссе" - Питер с удовольствием заткнул бы ему рот кляпом, чтобы помешать дальнейшему полету воображения, но на полицейского сержанта это произвело большое впечатление, и он удивленными восклицаниями подбадривал Хапити, чтобы тот продолжил.

В последний вечер на берегу был устроен прощальный пир в честь Магды.