Эта мысль шла из глубин ее сердца и делала ее грешницей и еретичкой:

Она не хотела быть одной из многих.

Только не для Праймэйла. Не для него.

И не для себя.

На другом конце города, Куин сидел на кровати и смотрел на экран сотового телефона в своей ладони. Он набрал адресованное Блэю и Джону сообщение, и сейчас просто ожидал отправления смс.

Он сидел здесь, как ему казалось, уже вечность, но, вероятно, прошел всего лишь час. Он принял душ, чтобы смыть кровь Лэша, сел на задницу ровно и приготовился к тому, что его ожидало.

По какой-то непонятной причине, ему вспомнился один единственный приятный момент, связанный с его родителями. Это произошло около трех лет назад. Он выпрашивал разрешения на свою поедзку к двоюродному брату Сэкстону, который жил в Коннектикуте около нескольких месяцев. Сэкстон уже прошел превращение и был слегка необуздан, что, конечно же, делало его в глазах Куина своего рода героем. И, естественно, предки не одобряли Сэкса и его родителей, которых абсолютно не интересовал добровольный ошейник глимеры.

Куин просил, умолял и скулил, но его усилия все никак не вознаграждались. А потом, совершенно неожиданно, отец сообщил ему, что он может свободно ехать на юг и провести там выходные.

Радость. Охренительная радость. Он упаковал вещи за три дня до поездки. И когда опустилась ночь, он сел, наконец, на заднее сидение автомобиля, который помчал его по направлению к границе с Коннектикутом, и чувствовал себя королем всего мира.

Да, это была большая любезность со стороны его родителей.

Только потом он узнал, почему они сделали это.

Путешествие к Сэксу прошло не так гладко, как хотелось бы. Субботний день закончился грандиозной попойкой, и ему стало так плохо от смертельной комбинации Егермайстера и водки, что родители Сэкса настояли, чтобы он немедленно ехал домой и приходил в себя.

Его вез обратно один из их додженов, и всю поездку он сгорал от стыда. Но хуже всего было то, что каждые пять минут Куин просил шофера остановиться, чтобы он прочистил желудок. Спасало только то, что предки Сэкса пообещали не говорить ничего его родителям, но при условии, что он сам добровольно во всем признается, когда приедет домой. Ясно как день, они не хотели иметь дело с его матерью и отцом.

Когда доджен остановил автомобиль перед домом, у Куина мелькнула было шальная мысль солгать о том, будто он просто почувствовал себя плохо — что соответствовало действительности — и он попросил, чтобы его вернули домой, но это ни в коем случае правдой не являлось.

Но все сложилось по-другому.

В доме везде горел свет, а на заднем дворе был натянут тент, из которого доносилась громкая музыка. В каждом окне горели свечи, по комнатам прохаживались люди.

— Это хорошо, что мы привезли Вас домой вовремя, — сказал шофер радостным услужливым голосом. — Было бы так жаль, если бы Вы пропустили это веселье.

С сумкой в руке Куин вышел из машины и даже не заметил, как уехал слуга.

Ну конечно, подумал он. После значительного срока в Совете Принцепсов его отец покидал должность Главы глимеры. Эта вечеринка посвящалась проделанной им работе и назначению отца Лэша на эту должность.

Вот чем были так взбудоражены слуги последние пару недель. Он-то думал, что его мать переживает очередной период грандиозной уборки, но нет. Вся суматоха объяснялась ожиданием этой вечеринки.

Волоча рюкзак по земле, и держась в тени ограды, Куин направился в заднюю часть дома. Там под тентом было так хорошо. С потолка свисали сверкающие люстры, их мерцающий свет освещал столы, на которых стояли прекрасные цветы и свечи. В промежутках между рядами стульев, каждый из которых был украшен атласными бантами, располагался проход для свободного передвижения гостей. Все было оформлено в бирюзово-желтом сочетании — фамильных цветах его семьи.