У вокзала Тина села в автобус и через полчаса уже перекладывала пожитки из чемодана в шкаф своей новой комнаты. Общежитие располагалось в высоком здании времен короля Георга неподалеку от Кенсингтон-хай-стрит. Тесса Нил, тоже приехавшая из Чорли, оказалась очень приятной дружелюбной девушкой.

На следующий день она предложила Тине осмотреть Лондон и поинтересовалась, что она думает насчет поисков работы. Тесса трудилась в машинописном бюро, где, по ее словам, всегда требовались умеющие быстро печатать девушки. Но Тина, в сумочке которой лежал чек на небольшую сумму, решила посвятить предстоящую неделю обследованию Лондона, а не садиться сразу за пишущую машинку.

– Я хотела бы немного осмотреться, прежде чем на что-то решиться, Тесса, – уклончиво ответила она. Пройдя курс обучения стенографии на вечерних курсах, Тина хотела попробовать силы в качестве секретарши. А набрав опыта в этой должности, она сможет найти работу в Канаде или Австралии. От такой возможности ее сердце учащенно забилось.

– Все равно я расскажу о тебе нашему управляющему, – улыбнулась Тесса. – Кузина очень хвалила тебя, вы чудесно сработались.

Лондону было что предложить вниманию приезжих, особенно девушек, – его сказочные магазины. Первое утро Тина провела, гуляя с широко раскрытыми глазами и разглядывая витрины магазинов на Оксфорд-стрит. Она зашла перекусить в кондитерскую, чувствуя себя ужасно неловко оттого, что сидит одна, наслаждаясь томатным супом, приготовленным на гриле мясом и сплитом. Потом путешественница села в автобус, идущий до знаменитого Гайд-парка, где прогулялась вдоль Серпантина и выпила чаю в открытом кафе.

На обратном пути Тину осенила сногсшибательная идея, которая занимала ее мысли весь следующий день. Она может сходить в галерею, где до сих пор проходила выставка бронзы Джона Трекарела, отлитой в Вест-Индии! Увидеть работы Джона – это почти то же, что и увидеть его самого воочию. Со времени их разговора на мысу в Чорли минул уже месяц, и девушка полагала, что скульптор давно вернулся на свою Санта-Монику.

«Дом у синей воды». В воображении Тины ожил известный художник, весь сама обходительность и обаяние. Его поместье стоит на берегу океана, в комнатах слышен шум перекатывающихся через рифы серебристых волн, разлетающиеся брызги наполняют воздух запахом озона. Вокруг много цветов, плюща, красного жасмина и яркой бугенвиллеи...

Тина вздохнула и заставила себя вернуться на бренную землю. Для похода в галерею ей надо одеться попривлекательнее. Девушка открыла узкий встроенный шкаф и достала два новых костюма, которые купила, поддавшись на уговоры Китти. Они были недорогие, но очень элегантные. Один был стилизован под французскую морскую форму с белыми вставками. Второй наряд состоял из жакета, отделанного рельефной вышивкой с искусственными топазами, и облегающего платья джерси дымчато-голубого цвета. Тина выбрала второй костюм.

Часам к одиннадцати следующего утра Тина была готова и выглядела как картинка. Особую прелесть ей придавали пепельные волосы, подобранные кверху и закрепленные черепаховой гребенкой, и ярко накрашенные губки. Она внимательно осмотрела свое отражение в зеркале, убедившись, что хороша, как никогда. «Его там не будет, бедная девочка! – вздохнула Тина. – Господи, этот мужчина уже далеко отсюда, очень далеко, а о тебе он забыл и думать».

Тина решила кутить напропалую и, дойдя до Хай-стрит, поймала такси. Она назвала водителю адрес галереи и с удобством расположилась на заднем сиденье, намереваясь наслаждаться красотами Лондона.

Стояло ясное апрельское утро, солнечные лучи согревали тротуар, по которому медленно гуляли или куда-то спешили прохожие, а в глубине боковой улочки Тина заметила тележку, груженную связками тюльпанов и лютиков.