Мэри подумала, что ее лицо было уж слишком непроницаемо.

— Может быть, — согласилась она. И вдруг снова отбросила Вирджинию в ту же пропасть, где она находилась прежде, когда заметила: — Конечно, нет никаких сомнений, в том, что Карла намеревается заполучить его, если сможет! Раньше она не всегда выказывала подобную решимость, но теперь это видно всем. Интересно, почему?

— Вероятно, ей пришло в голову, что она может его потерять, — ответила Вирджиния, думая с тошнотой, подступающей к горлу, что любая женщина была бы дурой, если бы рискнула потерять такого мужчину, как Леон Хансон, когда при определенных усилиях она могла бы завладеть им на всю оставшуюся жизнь.

Глава пятнадцатая

В течение нескольких последующих недель Вирджиния понимала все яснее, что если когда-нибудь у нее был шанс завоевать дружбу доктора Хансона — а даже дружба стоила того, чтобы к ней стремиться, — этот шанс был упущен навсегда.

Лиза вернулась в Англию, так как внезапно мадам д’Овернь решила провести несколько недель в Париже со старой подругой. Две единственные нити, связывавшие ее с доктором, были разорваны и она практически его не видела.

Мэри Ван Лун, которая посещала почти все те дома в которых бывал доктор, говорила, что он теперь редко появляется там. Казалось все больше дел занимало его в клинике, и те немногие часы свободного времени, что у него оставались, он посвящал Карле Спенглер. А Карла обдумывала вторую поездку в Америку и пыталась уговорить его сопровождать ее!

— Может быть, это будет их медовый месяц? — думала Вирджиния.

Но прежде чем уехала Лиза и мадам д’Овернь улетела в Париж, в который была влюблена, Вирджиния встретилась с ним во время чая в доме тетушки Элоизы.

Он вошел, когда они приступили к аккуратным бутербродам и маленьким пирожным, которыми тетушка Элоиза снабдила их ради такого случая, и согласился на чашку чая, которого, однако не выпил. Он был особенно мил с Лизой и сидел рядом с нею на одном из полосатых диванов, надавал ей множество полезных советов о разнообразных вещах, которые ей следовало или не следовало делать в ближайшем будущем. Он убеждал ее упорно продолжать упражнения и советовал ей быть терпеливой и немного подождать, прежде чем приниматься за серьезные репетиции на пианино, предупреждая ее с улыбкой в глазах, что он будет ждать от нее приглашения на первый сольный концерт, и добавив, что если это будет в человеческих силах, он обязательно будет присутствовать среди ее слушателей.

Лиза была переполнена благодарностью. Она была такой счастливой, веселой и уверенной в своем будущем.

Только Клайв Мэддисон, стоявший у окна и угрюмо смотревший в сад, казалось, не разделял ее уверенности.

Вирджиния, к которой доктор Хансон едва обратился с одним словом, через какое-то время тоже подошла к окну, и Клайв толкнув стеклянные двери пригласил ее выйти вместе с ним. Они сошли вниз по лестнице к лужайке.

Клайв затянулся сигаретой и вдруг швырнул ее, не докурив, в цветочную клумбу. Потом он, нахмурившись, достал свой портсигар и протянул его Вирджинии, но она покачала головой.

— Нет, спасибо, — сказала она. Потом она укоризненно обратилась к нему: — Вы слишком много курите, Клайв! Особенно в последнее время, как я заметила, даже кончики пальцев у вас уже начинают желтеть. И, кроме того, это дорого.

— Да, — согласился он, — это чертовски дорого. Все дорого, когда вы едва зарабатываете себе на жизнь, как же тут еще содержать… жену!

Он выглядел хмурым.

— Мне очень жаль, — пробормотала Вирджиния, тронутая какой-то безнадежностью в его голосе, которой там никогда раньше не было. — Вы с Лизой расстаетесь просто добрыми друзьями или надеетесь на какое-то будущее?

— Мы определенно не расстаемся друзьями, — сказал он, — и собираемся встретиться так быстро, как только это можно будет организовать! — он вдруг замер и посмотрел на нее, глубоко засунув руки в карманы.